обнять меня за талию.
— Держишь? — спросил мой отец; его голос был более серьезным, чем я когда-либо слышала.
Рука Киллиана сжала меня.
— Я получил ее тогда. Она будет со мной сейчас и до последнего вздоха.
— Ты говоришь очень высокомерно, сынок.
— Я достаточно уверен в своей любви к твоей дочери. — Его голос стал настолько глубоким, что по моей спине пробежали мурашки. — В прошлом я совершил ошибку, но на этот раз я не отпущу ее.
— Вот что я хотел услышать. — Мой отец, наконец, отпустил меня, и я наклонилась к Киллиану, от его запаха у меня потеплело и закружилась голова.
Он прижался губами к моему виску, и мое сердце упало в обморок.
— Ранункулюсы, да, — заметил Киллиан.
Я посмотрела на свой букет и кивнула.
— Наши цветы. Я специально просила белые и розовые ранункулюсы.
Мы поднялись по ступенькам и остановились под украшенной беседкой, перед старым и полулысым священником. Он ласково улыбнулся нам, заключая наши объятия.
— Мы собрались здесь сегодня…
Киллиан и я повернулись лицом друг к другу, когда священник начал говорить. Я слышала его, но не могла понять его слов из-за стука своего сердца. Мои руки были влажными, а по позвоночнику пробежало легкое покалывание.
Мой муж, не теряя ни секунды, приподнял мою вуаль, и не успела я вздохнуть, не успела моргнуть, как его губы оказались на моих. Он целовал меня крепко. Целовал меня так, будто изголодался по мне. Целовал так, словно он был утопающим и нуждался в этом поцелуе, чтобы выжить, словно мои губы могли спасти его от надвигающейся беды. Киллиан проглотил мой шокированный вздох и поцеловал меня сильнее, вырывая дыхание из моих легких и вливая свое собственное в мое горло.
— … поцелуй после клятв, мистер Спенсер.
Наши губы разошлись, когда нас прервал голос священника, и все мое тело вспыхнуло от смущения.
— Я не мог дождаться, — просто сказал Киллиан, его губы все еще зависали над моими, так близко. — Видите ли, я не терпеливый и не добродетельный человек.
Старик раздраженно вздохнул.
— Можем ли мы продолжить церемонию прямо сейчас?
— Подожди, — сказал мой муж. Он обхватил мое лицо своими большими ладонями и слегка чмокнул в губы, а затем крепко поцеловал, прежде чем, наконец, отстраниться. Я задыхалась и болела, а Киллиан ухмылялся.
— Хорошо, теперь мы готовы.
Священник снова заговорил, и я отключила его, когда он начал говорить о значении брака — о важности священных уз между мужем и женой.
— Вы, Киллиан Спенсер, берете Джулиану...
— Я хочу произнести свои клятвы, — перебил Киллиан.
— Ладно, хорошо. Давайте.
Руки Киллиана сжались вокруг моих, и он переплел наши пальцы. Торжественное выражение покрыло его лицо.
— Я всегда буду сожалеть о том дне, когда произнес эти клятвы ненависти к тебе, жалея, что не могу взять их обратно, потому что я чертовски хорошо знаю, как сильно эти слова ранят тебя.
Я покачала головой, мои глаза защипало от непролитых слез.
— Я тоже причинила тебе боль, — прошептала я.
Губы Киллиана изогнулись в горько-сладкой улыбке, которая разбила мне сердце.
— Сегодня я хочу взять тебя в жены — так, как я должен был сделать это в первый раз. С надлежащими клятвами, — сказал Киллиан, его голос был глубоким и хриплым от грубых эмоций. — Я обещаю любить тебя безоговорочно, чтить тебя каждый день, вытирать твои слезы и заставлять тебя улыбаться сильнее. Заставлять тебя смеяться, когда тебе грустно, обнимать тебя, когда тебе больно, и любить тебя, даже когда ты не можешь любить себя. Я выбираю тебя, Джулианна.
Вот и все. Та часть нашей истории, которую нужно было переписать. Та часть, где я не дала ему шанса выбрать меня. В прошлом я отняла у него этот выбор. Отняла его, как дура и безжалостная любовница. А теперь он выбрал меня. Вопреки всему. После всего. Оставив позади всю боль и ложь, все секреты и манипуляции, Киллиан выбрал меня своей женой.
В его голосе было столько убежденности, когда он продолжал говорить.
— Я выбрал тебя тогда, и я выбираю тебя сейчас, и я выбираю на всю оставшуюся жизнь. Я выбираю тебя, потому что ты самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал. Ты боролась со всем безобразным и жестоким, и посмотри на себя – ты вышла живой и борющейся, ты восстала из пепла и ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Я выбираю тебя, потому что ты делаешь мое сердце счастливым. Я выбираю тебя, потому что твоя душа чиста. Я выбираю тебя, потому что ты создана для меня. Я клянусь приложить все усилия, чтобы этот брак состоялся, и дать тебе лучшую версию себя. Хорошие дни или плохие дни, я отдам тебе все самое лучшее, потому что ты не заслуживаешь ничего меньшего, принцесса. Ибо, пока мы оба живы, я буду рядом с тобой, в лучшем или худшем, в болезни и здравии, в богатстве или бедности. Ты моя единственная и неповторимая сегодня и каждый день. А ты? Ты… выбираешь меня? Ты принимаешь меня в мужья?
Сдавленный звук вырвался из моего горла, прежде чем я смогла остановиться. Я кивнула, когда не смогла найти свой голос.
— Да, — сказала я тихо, а затем громче, увереннее. — Я хочу, Киллиан. Я выбираю тебя.
— Хотите произнести свои собственные клятвы? – спросил меня священник.
— Да, — сказала я. — Я, Джулианна Спенсер, выбираю тебя, Киллиана Спенсера, чтобы ты был моим мужем и моим партнером в жизни и вечности. Я клянусь всегда уважать тебя, любить тебя, утешать тебя, ободрять тебя и никогда не разочаровываться в нас. Будь мы в лучшем или худшем состоянии, я буду твоей женой и лучшим другом. Я разделю твои надежды и твои мечты. Я клянусь всегда ставить нас на первое место, всегда выбирать нас, когда время становится тяжелым. Я буду любить тебя, даже если ты меня разозлишь. Я буду любить тебя, даже если мы ссоримся, потому что я знаю, что в конце дня мы всегда будем утешать друг друга. Я пойду в бой за тебя. Я буду сражаться за тебя со всем миром, и, поскольку брак и уродлив, и прекрасен, я клянусь пройти с тобой через уродство и красоту. К лучшему, к худшему, к богатству, к бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас. Ты принимаешь меня в жены?
Я плакала к тому времени, когда закончила произносить свои клятвы, и красивая работа Мирай над моим макияжем, вероятно, была испорчена.
— Пока смерть не разлучит нас, я беру, — торжественно поклялся Киллиан.
Мое сердце разрывалось, когда
