иди отдыхать, береги ребёнка.
Женя, уходя наверх, впервые подумала, что для Берга главное её ребёнок: береги ребёнка, рожать будем только в лучшей клинике, в городе есть все условия для развития детей,– и многое такое ещё говорил Иоган, что касалось малыша. А о ней только как о необходимом приложении к сыну.
– Даже не знаю хорошо это или плохо? Но что-то мне в этом не очень нравится, – говорила она себе, укладываясь спать.
Глава 4
В доме у Берга Евгения была окружена заботой и вниманием. Слуги выполняли все её просьбы, следили по поручению Иогана, чтобы она гуляла на воздухе, ела фрукты, не поднимала тяжёлое.
– Мне такое отношение и во сне не приснилось бы дома. Что я видела, кроме постоянных окриков всегда недовольной матери? А сколько изнурительной работы мне приходилось делать! Бывало, я так уставала, что и гулять идти не хотелось. А подружки звали, знакомили с кавалерами, всё хотели как-то меня развлечь. Вот и с Сашей познакомила Нина, говорила, что замечательный парень, никогда не обидит. Он и не обидел, мы полюбили друг друга, а потом он исчез. Бросил или обстоятельства заставили уехать. Я до сих пор не знаю, что тогда произошло… – рассуждала Женя, гадая на компьютере и стараясь узнать судьбу Саши.
Она понимала, что не о нём должна думать и не на него гадать, но как-то не складывались супружеские отношения у них с Бергом. Поэтому в мыслях она всё чаще возвращалась к Александру. Это отвлекало её от того, что она на самом деле ощущала. А ощущения были тревожные. Она ждала Иогана каждый день с работы, старалась нарядиться, надевала те платья, которые он ей купил, чуть-чуть подкрашивалась. Она умела делать это незаметно и со вкусом. Но муж, приходя, справлялся только о её самочувствии, целовал руку и говорил:
– Скоро будем обедать,– и уходил в свою комнату.
Женя понимала, что сейчас не привлекательно выглядит. Большой живот, расплывшиеся груди, пятна на лице – всё это не располагало к выражению любовных чувств. Но всё равно было обидно, потому что отношение Иогана было безразличным, граничило даже с пренебрежением. Хотя недавно у неё был День ангела, и он подарил ей золотой браслет. При этом не говорил о любви, а рассуждал о благополучии и спокойствии, которые она принесла в его жизнь.
– Ну что же буду довольствоваться пока этим. Но мне уже хочется других отношений, более тёплых, ласки, внимания как к женщине. Ведь я к нему всегда с распахнутыми глазами чуть ли не бегу навстречу, а он сторонится.
Женя начинала понимать, что влюбляется в мужа и её обижает безответность с его стороны. Вот и сегодня, она срезала в саду любимые цветы Иогана – ирисы. Хотела, чтобы он обрадовался и хотя бы во взгляде выразил ей благодарность. А он долго смотрел на цветы, а в её сторону даже не глянул. Опустил голову и пошёл к себе.
Завтра она решила испечь яблочный пирог, тут уж он точно не останется равнодушным, потому что пироги у неё получаются очень вкусные. Её учила ставить тесто тётя Валя, что живёт сейчас в Испании. В отличие от матери тётя её всегда любила и баловала, но это было так давно. С тех пор как она уехала на заработки в Испанию, прошло много времени. Мать со злостью говорила, что она там окрутила своего хозяина и живёт за его счёт и любит он её. Дарью Тимофеевну даже счастье сестры не радовало, а бесило.
Женя послала ей сообщение по Интернету, рассказала о последних событиях, но Валентина не откликалась, уже больше месяца она не выходила на свою страничку. Такое и раньше бывало, когда они с хозяином уезжали путешествовать. Так что особого беспокойства по этому поводу Евгения не испытывала, знала: тётя отзовётся обязательно. Она её верный и настоящий друг.
Утром Женя, не смотря на протесты кухарки, взялась хозяйничать на кухне. Пирог получился румяный, душистый, красивый. Женя украшала его всяческими розочками и вензелями из теста. Выглядел пирог, как произведение искусства. Агда всё ходила вокруг, нюхала и восторгалась, показывала жестами, как обрадуется хозяин. И Женя предвкушала похвалу и радость Иогана. Они с Агдой накрыли стол, посередине поставили пирог и со счастливыми лицами стали ждать Берга. Настроение у обеих было приподнятым.
Берг увидел пирог и улыбнулся. Спросил, потирая руки:
– Что за праздник?
Агда, жестикулируя, путая русские и шведские слова, стала говорить, что это Женя испекла, чтобы обрадовать его. По мере того, как Берг слушал её, радость на его лице сменялась гневом. В конце он, еле сдерживая себя, грозно обернулся к супруге и закричал:
– Как ты посмела подвергнуть опасности нашего ребёнка? Ты стояла у печи не один час и не думала, что ему плохо. Никогда больше так не делай! Я запрещаю тебе!
Агда и Женя стояли как в воду опущенные. Стало обидно до слёз и девушка, не дожидаясь, пока разрыдается, убежала наверх в свою комнату. Только там она дала волю слезам. Ей было теперь понятно, она ничего не значит для мужа, ему интересен только её ребёнок. Становилось страшно. А что же будет, когда она родит? Он заберёт ребёнка и выкинет её из своего дома?
– Ой, о чём это я? Мы же законные супруги. Если бы у него были такие мысли, он бы не стал регистрировать брак со мной.
Потихоньку Женя успокаивалась. Стала мысленно оправдывать Иогана. Говорила себе, что он действительно испугался за них, поэтому не сдержался. Это она убежала, как неблагодарная девчонка из-за стола и испортила ему обед. Думая так, решила спуститься вниз и загладить свою вину. Привела лицо в порядок и вышла из комнаты. Когда проходила мимо дверей спальни Иогана, услышала его голос и остановилась.
– Луиза, родная моя,– говорил Иоган,– она чуть не погубила нашего ребёнка. Он скоро уже родится, я тебе его покажу, ты будешь радоваться и молиться за нас с сыном. Мы устроим праздник, позовём всех наших друзей. И главным на этом празднике будет наш сын…
Дальше Евгения не стала слушать… Полоснула боль по низу живота, она с перекошенным лицом стала спускаться вниз. Надо было добраться до Агды, мужа сейчас она боялась.
Глава
