который подружке очень нравится. Но я отказываюсь, нет настроения для общения. Хочется забраться под плед и окунуться с головой в любовный роман, который приобрела недавно.
Вот такая я романтичная мечтательница.
Звонок в дверь, наша домработница Вера идёт открывать.
— Я к Никольскому, — слышу глубокий мужской голос. Резко встаю. Я узнала его. Не может быть! Зачем Давид Байратов приехал к нам домой? Это уже походит на преследование!
— Хозяин не говорил, что ждет кого-то. Сейчас спрошу…
— Он старый человек, видимо забыл о нашей договорённости.
Вспыхиваю от наглых слов! Да как он смеет так вести себя? Снова приехал доставать моего отца? Решил в воскресное утро испортить ему настроение?
Кипя от гнева бросаюсь в коридор.
Байратов оглядывает меня цепким взглядом.
— Доброе утро. Значит, все-таки ты его дочь.
От столь внимательного изучения меня бросает в жар. Остро чувствую, что на мне пижама. Почему я забыла об этом? Не хочу стоять перед ним в таком виде! Не хочу, чтобы он был здесь!
Совершенно неподходящая одежда, чтобы встретить врага. В том, что этот мужчина враг моего отца я уже почти не сомневаюсь.
— У моего отца отличная память, не нужно говорить то, о чем понятия не имеете. И оскорблять хозяина в собственном доме — низко.
— Он не слышал моих слов. Можешь не передавать ему. Не расстраивай папочку.
Итак, ты его дочь. А кто вторая, которая была вчера с тобой?
— Почему вас это интересует? Вы из переписи населения? Или еще какой статистики?
Запрокидывает голову и смеется, обнажив ровные белые зубы.
Смотрю на них, думая, что ничуть бы не удивилась, если бы по краям обнаружились клыки.
Это явно непростой человек. Начинаю чувствовать неприязнь к нему.
Не могу унять тревогу…
— Она не интересует меня, просто уточнил. Тебя вполне достаточно, — произносит странную фразу.
— В каком это смысле? — я полна решимости вытянуть из него все!
— Сначала поговорю с твоим отцом. Отведи меня к нему.
— Вам лучше уйти. Мне кажется, вы достаточно вчера расстроили его. Если у вас есть какие-то претензии по бизнесу, обращайтесь в суд! Так цивилизованные люди решают свои вопросы.
— А что подскажешь делать, если я совсем не цивилизован? — продолжает насмехаться.
— Тогда вам тем более лучше уйти, или я вызову полицию.
— Ты мне угрожаешь? — от взгляда, мгновенно обдавшего холодом, едва удерживаюсь на ногах! Кто же на самом деле этот мужчина? Явно непростой человек. Мне становится очень страшно…
— Хватит, Есения, — раздается голос отца, крайне раздраженный. — Иди в свою комнату, и не вмешивайся.
— Поднимайся Давид. Я ждал тебя.
Конечно же, не могу удержаться, подслушиваю разговор, прислонившись всем телом к двери. Мне даже наплевать, если застукают. Очень волнуюсь за папу. Мне все больше не нравится этот мужчина, ведущий себя совершенно неприемлемо, нагло. Словно дикарь. Теперь уже нет удивления, что он уголовник, хотя на первый взгляд казалось, что не может такого быть. Что общего у отца с ним?
Понятия не имею, но обязательно добьюсь ответов.
Вот только услышанное пугает меня до истерики…
— У тебя осталось мало времени, чтобы вернуть долг. Ты знаешь, что я хотел взять твою жизнь, потому что ничего ценного ты не имеешь. Но теперь вижу, тебе есть что мне предложить.
— Оставь свои пустые угрозы, Давид. Что ты получишь, если убьешь меня? Я стану свободным. Убей, я готов. Я старый человек. Жизнь свою прожил, детей вырастил. Я болен, мне в любом случае осталось не так много. Врачи обещают максимум год. Так что твоя месть не удалась. Уходи.
— Состояние твоего здоровья меня не интересует. Поверь, я найду способ поквитаться. Могу забрать твой дом, все твои активы. Наверняка ты хочешь распорядиться ими по-своему. Но у тебя ничего не выйдет. Ты должен заплатить и заплатишь.
— Забирай что угодно, — отмахивается отец. — Как видишь, я не в состоянии бороться с тобой.
— Я хочу твою дочь.
— Что?
— Ты прекрасно слышал. Мне понравилась Есения. Сразу видно, что девственница. Верная и отчаянная. Редкий товар.
— Моя дочь не товар! Она самостоятельная личность. Я не распоряжаюсь ее жизнью.
— Уверен, она сделает все, чтобы спасти любимого папочку. Я заберу её завтра. Пришлю за ней машину.
— Нет! Лучше я отдам свою жизнь, будь ты проклят!
— Мне уже не нужна твоя жизнь. Ты прав, это не так интересно. Я нашел то что хочу забрать.
Глава 4
Дальше не слушаю, бегу по коридору, не соображая где нахожусь и что происходит. На втором этаже спотыкаюсь, ударяюсь коленом, которое взрывается пронзительной болью. Именно она немного отрезвляет меня. Паника сменяется злостью. Мне приходит в голову, что если бы в этот момент получилось найти оружие, я бы не задумываясь пристрелила мерзавца, который посмел прийти в наш дом, и говорить столь омерзительные вещи отцу.
Даже признание отца о болезни не остановило его!
Да кто он такой? Исчадие ада?
Отец болен… Новость затмевает гнев. Что мне делать? Почему папа не сказал? Или Надежда в курсе?
Начинаю соображать, что делать, куда позвонить. У Тины отец хирург, очень хороший, может быть он посоветует больницу, врача?
Забываю на эти минуты тревоги, что незнакомец хочет сделать меня товаром.
Когда снова вспоминаю его слова, меня охватывает ступор.
Наконец нахожу в себе силы спуститься вниз. Одновременно открывается входная дверь — вернулись Соня с Надеждой.
— Ты чего замерла как статуя? Я конечно прическу классную сделала, но вряд ли ты так очарована моей красотой, — подкалывает Соня.
— У папы посетитель, — выдавливаю, чувствуя сухость в горле. Оно першит, может начинаю заболевать?
— Он уже ушел, Есения, — отец входит в гостиную.
— Кто ушел? Кто у нас был? — любопытствует сестра.
— Зайди ко мне в кабинет. Надо поговорить.
Киваю, торопливо спускаюсь с оставшихся ступенек.
— Пап, кто этот мужчина? Почему он угрожает тебе? Говорит такие ужасные вещи!
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — устало вздыхает. — Это призрак из моего прошлого. Я совершал много ошибок, но самую страшную — когда попался на пути этого человека.
— Он сказал про меня…
— Нет. Этого не будет. Я скорее пущу себе пулю в лоб.
— Что ты такое говоришь! Не смей, пап! Даже не заикайся о подобном. У меня ведь нет никого кроме тебя.
— Ладно, Есения. Иди к себе. Ни о чем не волнуйся.
— Что? Ты сказал ему, что болен! Что умираешь и знаешь сколько тебе осталось!
— Это ложь.
— Я тебе не верю… никто не способен так лгать. О подобном.
— Я пытался выиграть время. Хочу
