плохом. Он просто был слишком напорист, отчего девушка испугалась. Судя по тому, что гарем Фибоначчи не уменьшился, она ещё вернется. Да так и будет.
Внезапно, ему пришло в голову простое и логичное объяснение. Лена почувствовала на себе странный взгляд Семёна. Чего уж там, взгляд был откровенно стрёмный. Настолько, что она мигом позабыла свои переживания об убитых ей людях...
***
Отправив героев сражаться с демонами, Дасти оказалась наедине с Гриней. И, если честно, она была немного растеряна. Как ей вести себя с ним? Сейчас, когда она защитилась от влияния божественной уютности этого парня, этот вопрос встал особенно остро.
Дело в том, что она привыкла вести себя в соответствии со своим представлением о том, как должна держать себя богиня. С одной стороны, перед ней был смертный и нужно было держать марку. С другой стороны, она взяла на себя ответственность за Гриню, так что он будет проводить с ней очень много времени…
Ладно. Она мудрая и возвышенная богиня, поэтому просто примет тот факт, что перед ней не простой смертный. Теперь он тоже будет жить в мире богов, так что с ним можно держать себя попроще. Стоп, какая-то подозрительная мысль! А нет, она ещё держит свою защиту, так что это точно её собственная мысль, а не эффект навыка Грини…
***
После того, как Лена с Семёном исчезли, я остался наедине со своей богиней. Восхитительно! Но и как-то неловко, всё же я много чего наговорил… Ай, ладно, всё хорошо ведь сложилось!
– Я покажу тебе мир богов, – вау, вот так сразу?! – Первое время тебе будет плохо из-за большого количества силы, разлитой в воздухе, но ты привыкнешь, – а, она в прямом смысле…
– Идём, – я ласково улыбнулся и протянул ей свою руку.
– Идём, – Дасти слишком быстро ответила, стараясь сделать вид, что даже не заметила моего жеста. И у неё могло бы получиться, если бы перед ответом она не замерла на долю секунды, удивлённо смотря на мою ладонь.
Мир мигнул на мгновение, сменившись прекрасным пейзажем. Передо мной предстал прекрасный луг с неестественно яркой травой. Среди немного длинноватых зелёных травинок виднелись кустики земляники с крупными ягодами. Сильно пахло чем-то сладким…
Глядя на шоколадную реку, стекающую с помадковой горы, я понял, что тут не так. Сорвал травинку, пожевал, – действительно, лакрица с какой-то сливочной начинкой.
Но самое главное – разлитая повсюду золотистая энергия, как в моих снах!
– В мире богов всегда так много сладостей? – спросил я, на автомате поглощая энергию и приобретая чувство целостности, которого мне так не хватало всё это время!
– Прекрати немедленно!
Дасти закричала, вложив в свой крик посыл власти. Я почувствовал, что непроизвольно перестал поглощать энергию из окружающего пространства.
– Прости, – мне стало стыдно, что украл её энергию.
– Дело не в том, что мне жалко для тебя этих крох силы, которые я выдыхаю… – с какой-то грустью произнесла богиня. – Просто для смертного опасно даже такое ничтожное количество божественной энергии.
– Но мне наоборот хорошо! Я впервые за долгое время чувствую себя полноценным! – я изо всех сил старался донести до Дасти свои чувства.
– Странно, – задумалась девушка, склонив голову на бок и приложив палец к щеке. Мило… – придётся познакомить тебя с остальными пораньше. Пускай старшие ломают голову над твоими странностями.
– Странностями? Энергия это же хорошо!
– Так сунь руку в огонь, там много энергии! Примерно такой результат должен был быть. Любого другого разорвало бы как… в общем, ничего хорошего.
Да понял я, понял. Просто эта энергия меня так и манит. Она даже кажется какой-то знакомой и обыденной. Как в моих снах по ночам. Хм… да это она и есть, даже чувство похоже!
– Ты что-то понял, не поделишься, что именно? – спросила Дасти.
– Для тебя всё, что угодно! Каждую ночь мне снятся похожие сны, в которых много этой золотистой энергии. Я прекрасно себя чувствую, но просыпаюсь по утрам с чувством потери...
– Определенно нужна помощь старших… – задумчиво пробормотала Дасти.
***
Во время призыва в классе Грини, на самой последней парте, спал странный молодой человек. Крашеные фиолетовые волосы, глаза с ярко-фиолетовыми линзами, фиолетовая одежда. Одноклассники обоснованно думали, что он повернулся на почве эзотерики. А его требование называть его выдуманным оккультным именем Красс окончательно убедило в этом окружающих.
Но вот что странно: его игнорировали все. Хулиганы, учителя, восхищённые его более чем приятной внешностью девчонки… проблемные и суетные люди не цеплялись к нему.
Красс проснулся от шума. Окружающие его громкие людишки сегодня превзошли сами себя. Накинув на себя завесу тишины и выкинув это незапланированное пробуждение из головы, он собирался спать и дальше, но что-то его насторожило.
Пространство будто было порвано и излучало много энергии. Чуждой этому миру. Красс вскочил и активировал магическое зрение. Его глаза ещё сильнее засветились фиолетовым, показав то, что привело его в восторг – не затянувшийся прорыв в другой мир!
Выкинув из эмоционального фона лишающий осторожности неуместный сейчас восторг, он сделал то, чего не делал очень и очень давно – обратился к одноклассникам.
– Что тут случилось?
– Гриша, Лена и Семён куда-то исчезли! Под ними засветился пол, а потом пуф! И их нет! – возбуждённый зевака явно не беспокоился о судьбе героев очередной сплетни.
– Точно! Это же явно магия, а ты, Красс, всё пропустил, – скалясь ему в лицо сказала одноклассница, как-там-её.
Узнав всё, что хотел, Красс прикинулся огорченным и не желающим говорить.
Значит, Гриша… Этот странный парень, будто слишком энергетически насыщенный для этого мира. Что ж, он не зря наблюдал за ним последние несколько месяцев, пытаясь разгадать эту магическую загадку…
Окинув взором взбудораженный класс, Красс, никем незамеченный, тихонько скользнул по незатянувшемуся проходу в межреальность.
Могущественный маг наконец исполнил свою мечту. Он вырвался с этого бедного магически мира, в котором его угораздило родиться. Теперь Красс стоял на распутье, ведь в пустоте межреальности чувствовалось три пути: по одному из них пришёл он, другой вёл в физический мир, а третий в какую-то магическую аномалию.
Непростой выбор...
Глава 3
Атмосфера возле костра стала слишком неуютной, заставив Лену заговорить.
