они отправляют бабушку с дедушкой в другое место. Гарантируя, что никто больше не переступит черту, иначе их близких убьют.
Меня чуть не вырвало.
— Зачем ты мне это рассказываешь! — Я ахнула.
Мэйсон сделал шаг ко мне, и хотя он не возвышался надо мной, я все равно съежилась в его присутствии.
Он взял прядь моих волос и поиграл с ней.
— Твои волосы похожи на пряди чистого золота, — заметил он, как будто не сбросил на меня бомбу.
Не раздумывая, я хочу оттолкнуть его руку. И тут же осознала свою ошибку. Мэйсон не разозлился на меня; вместо этого он просто ухмыльнулся.
— Ты такая же, как они, — сказал он. — Твоим родителям было все равно, что случилось с их родителями. Я полагаю, что их слова были: Убейте их всех…
Беспокойство охватило меня. Желчь подступила к моему горлу, потому что то, что он сказал, меня не удивило.
— В прежние времена их бы просто убили, но в наши дни трудно найти хорошую помощь, — пошутил он, прекрасно зная, что это не так. — Единственное, что могло бы держать твоих родителей в узде, — это ты, их дорогая дочь.
Это смутило меня, так как мои родители никогда не были ласковы ко мне.
— В течение многих лет твои родители умоляли мою семью отправить тебя в школу.
Что-то не сходилось, но я не могла сейчас думать о том, почему или как.
— Увидимся, Голди. — Слова Мэйсона повисли в воздухе, когда он уходил, направляясь обратно в дом.
Это был момент, с которого началась моя гребаная дружба с Мэйсоном.
ГЛАВА 3
Прошлое
Средняя школа была адом на земле.
Это был мой первый день после возвращения, и я предпочел бы пить грязную воду из носка, чем вернуться сюда. В чем был смысл титулов? Они ничего не значили, когда ты умирал. Схватив свой кожаный рюкзак, я перекинул его через плечо, собираясь отправиться в школу.
Как только я пошел за ключами, моя мать распахнула дверь в мою комнату.
— Тебе не стыдно, Хильда? — Спросил я, глядя на то, во что она была одета.
Вы никогда не застанете ее ни в чем другом, помимо дизайнерских платьев, из которых вываливается половина ее сисек.
Она пристально посмотрела на меня.
Годы пролетали для нее чрезвычайно быстро, и ей это не нравилось. Я был удивлен, что она позволила служанке и ее матери остаться в нашем доме, когда их красота превзошла ее. Хильда Штильцхен не хотела, чтобы на ее территории находился кто-то, кто представлял угрозу относительно ее молодости.
— Твой отец сказал, что пытался связаться с тобой все выходные, но ты не ответил ни на один из его звонков. — Я стиснул зубы, чтобы не огрызнуться на нее и ничего не выдать.
— Извини, я был занят, встречаясь со своими друзьями, — солгал я ей.
— О, да. — Она взмахнула рукой, лежа на моей постели. — Как дела у Лиама и Джейсона?
Я закатил глаза. Я рассчитывал, на то, что она запомнит эти два телефона. Номер один и номер два в текущем порядке.
— Отлично, — сказал я. — Я как-нибудь приведу их сюда.
Она одобрительно промычала. Я бы не привел их сюда, а она не стала бы задавать лишних вопросов. Это было просто притворство, что ей не все равно.
— До свидания, Хильда, — сказал я, пытаясь скрыть острую необходимость уехать из моего дома.
— Милый, — сказала она материнским голосом, от которого меня затошнило. — Не заводи дружбу с этой блондинистой сучкой.
Моим ответом было захлопнуть дверь у нее перед носом. Хильда теперь была частью нашей семьи, но она не была первой в очереди наследования бизнеса своего отца — также она не была первой избранницей моего отца, но для нее мой отец стал удачным переходом от брака ко второй ветви. То, что она была Штильцхен, сделало ее частью основного ядра членов Ордена Бесконечности. Она вступила в эти отношения ради власти.
У меня все было хорошо, но ей пришлось затронуть эту тему, упомянув моего отца. Я не осознавал, что делаю, пока не оказался в ванной. Мое дыхание было прерывистым, и я чувствовал, что вот-вот взорвусь. У меня было так много эмоций; я не знал, как их сдерживать, но одна вещь всегда помогала.
Это не облегчило удушливое чувство внутри меня, но это давало мне возможность дышать. Потом я посмотрел на себя в зеркало, поражаясь тому, что безумный взгляд в моих глазах исчез. Я быстро ополоснул руки холодной водой и вышел.
Мой белый «Rubicon» уже ожидал меня, когда я выходил из парадной двери. Жгучая боль, которую я испытывал, была единственной вещью, которая удерживала меня на земле большую часть дней.
Я был на полпути к школе, когда заметил одинокую фигуру, идущую по пустынной дороге. Этот город был построен богатыми. Единственное, что было за этими входными воротами, — это скандалы, потому что никто не был настолько глуп, чтобы попытаться обокрасть нас.
Недолго думая, я остановил свой джип.
Блондинка, которая жила в моем доме, смотрела на меня широко раскрытыми глазами цвета виски, как будто не могла поверить, что я ее жду. Что ж, нас было двое. Единственное о чем я могу думать, так это о том, что если я не остановлюсь, какой-нибудь мудак из "Бесконечного Ордена" остановится только для того, чтобы изнасиловать и выкинуть ее перед началом первого урока. Технически, эта служанка была моей собственностью.
— М-м-мистер Штильцхен, — сказала она, когда я опустил пассажирское стекло.
— Садись в джип, служанка, — сказал я ей, убирая левую руку с ее поля зрения, чтобы она не могла видеть кровь, запятнавшую мое запястье.
— Я не должна, — сказала она, делая еще один шаг.
— Если ты хочешь, чтобы тебя изнасиловали, тогда вперед, но какая бы сделка ни была заключена твоими родителями, она не будет висеть у них над головами — ты не только пожелаешь умереть, но и действительно умрешь.
Я был груб? Может быть, и так, но мир был жестоким местом, а она была наивной. В моем доме она была в безопасности, но здесь, в реальном мире, она была ягненком, готовым к закалыванию.
Она переводила взгляд с открытой дороги на меня. Я вздохнул, затем отстегнул ремень, открыл дверь и выпрыгнул из джипа. Когда я подошел к ней, она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Не говоря ни слова, я открыл перед ней дверь.
— Поторопись и смотри под ноги, — нетерпеливо проинструктировал я
