Во, просто не имеет на это права.
— Arro salanta!
Полог безмолвия накрыл опочивальню правителя.
Несколько неслышных шагов. Легкий нажим на нужный элемент барельефа. И из образовавшегося проема, повинуясь мановению руки, выплыла небольшая шкатулка. Привычно опустилась на протянутую ладонь и после необходимых прикосновений к поверхности приветливо распахнулась.
— Брат… Как же так? Как же так? — в тихом шепоте сквозила боль.
Мужчина замер. Но через мгновение, словно очнувшись ото сна, с размаху кинул о пол один из прозрачных шариков, что находились внутри.
Темная комната моментально озарилась неярким сиянием, а лицо регента — легкой грустью и обреченностью. Той самой, слегка заплесневелой и выстраданной, от которой нет желания избавляться.
Перед регентом возникла голограмма его брата, Великого кайя Сафира. Бархатный голос, в котором угадывалась тень улыбки, наполнил пространство.
"Мой драгоценный брат! Сапфир души моей, мой Акила! Если ты внимаешь мне таким образом, это означает, что меня уже нет в живых. Увы… Твой старший брат присоединился в своем последнем путешествии к Великому Богу Маа.
Я знаю, скорбь твоя безгранична. Но сейчас ты должен мыслить не сердцем, а разумом, ибо до момента магического совершеннолетия моего дорогого сына, Лиона, бремя власти и бразды правления Империей Рао переходят к тебе, мой драгоценный брат!
Прошу тебя, будь щедр в своей любви и верен своему долгу и позаботься о Лионе и брате его Тайроне! Пусть лучшее в тебе поможет вырастить из них достойных мужчин и магов! Если потребуется, используй право Кахо. Мои любимые сыновья еще так молоды и так неопытны… Прошу тебя, не оставляй их без твоего мудрого и дальновидного совета и помощи!
Империя должна быть в надежных руках!
Я подозреваю, что со смертью моей возлюбленной жены, кайи Таны, не все так просто. Я начал расследование. Умоляю тебя, заверши его и найди убийцу матери твоих племянников! Доверенный дознаватель с тобой свяжется сам. Не так давно я отдал ему один из черных кристаллов.
Ты помнишь, что за последний год на меня, Великого кайя Сафира было совершено несколько покушений? Боги милостивы ко мне, но когда-то может произойти и так, что Верховный Бог Маа покинет наш мир и не сможет услышать моих молитв… И тогда ты, мой драгоценный брат, выполнишь то, о чем прошу тебя я и чего будет требовать твой долг перед Империей!
В остальных сферограммах я оставлю тебе разъяснения и дополнительную информацию о каждом члене Сената, их семьях, о Ближайшем Круге и иные необходимые, на мой взгляд, данные.
Ветру не одолеть дерева с сильными корнями. Будь сильным, мой брат! Империя Рао всегда порождала сильных и мудрых правителей. И я знаю, что ты мой, драгоценный Акила, всегда славился своей разумностью и умением выносить прекрасные решения, безошибочно говорить и делать то, что следует.
Помни. Будь. Действуй.
Твой Сафир"
Голограмма рассеялась, но регент продолжал стоять перед темной стеной, возле которой секунды назад улыбался любимый погибший брат.
Столько лет прошло… О, Маа! Разве может время исцелить? Почему Верховный жрец Сартр так настойчиво пытается убедить, что время — лечит? Не лечит! Даже не приносит облегчение! Красивые слова об исцеляющей силе Времени — дурман для простого народа. Боль самого Акилы — выше самого высокого горного пика, глубже самой глубокой океанской впадины. Живет. Пульсирует. Дышит вместе с ним. И заставляет ненавидеть тех, кто посмел нарушить ЕГО жизнь.
Если бы можно было повернуть Время вспять, сколько всего посчастливилось бы исправить… Но увы, Магия Времени в их мире доступна лишь единицам.
Сжав губы, регент осторожно поднял с пола хрустальную сферограмму и бережно вернул в шкатулку. Слушать остальные послания покойного кайя желания не было. Он знал их наизусть. Все. Информация, оставленная братом, была действительно очень полезной.
И именно сейчас Акила собирался кое-что предпринять. А вот от того, как поведут себя члены Сената, будут зависеть принятые решения и дальнейшие действия.
Оставил же брат ему наследство… Более десяти лет назад…
Сильнейшую и богатейшую Империю их мира, которой восхищаются, завидуют и против которой отчаянно интригуют.
Кучу врагов — внутренних и внешних.
Задачу по выявлению убийцы кайи Таны, к которой естественным образом добавилось дело чести по нахождению и наказанию убийцы или убийц брата.
Племянников. Один из которых должен стать достойным кайем Империи Рао, а второй — просто достойным своего великого отца.
Разбитое сердце и рухнувшее счастье самого Акилы. Но это уже неважно.
Брат прав, Империей всегда правили мудрые и достойные правители. Лион должен соответствовать и обязан с честью нести имя великого высшего рода Рао!
Мысли о племянниках ухудшили и без того нерадостное настроение. Регент недовольно нахмурился и, не долго думая, вернулся обратно в кровать. Растянувшись по диагонали, принялся размышлять.
Лиону — двадцать один. Юноша весьма одарен и магически, и физически, и умственно. Но… этот мелкий засранец просто патологический ловелас! И в кого он такой, спрашивается? Мало того, что у него уже две официальных любовницы-аристократки, в его-то возрасте! Так этот раб любви ни одной юбки служанок не пропускает!
Привычку надо искоренять. То, что, скрипя зубами и прикрыв глаза, прощается наследнику, не простится Великому кайю… Хорошо, что Лион сам это понимает, но увы, молодость, гормоны… и непроходимая уверенность, что женщин много не бывает. А любимая жена — это скучно.
Тайрон. Вторая головная боль. Слишком спесивый, слишком нетерпимый и временами просто невыносимый…
Зря он позволил Арании заниматься воспитанием мальчика. Очень и очень зря. И, к сожалению, поздно это понял. Что ж, теперь остается только надеяться, что назначение его друга Ареля Базио наставником Тайрона сможет выправить эту непростую ситуацию. Чему могла научить Тайрона черствая высокомерная женщина, у которой вместо сердца — корона? Вопрос, как говорится, риторический.
Что касается Лиона, есть у него один способ выиграть время… То самое, до наступления магического совершеннолетия кайолэ. И племяннику этот способ, ой, как не понравится.
Но пока еще не слишком поздно, надо действовать.
* * *
Ощущение того, как меня бережно подняли на руки, переместили на кровать, еще и одеялом укрыли — бесценно. Как мило… Готова еще пару часов так «поспать»!
Но долго притворяться не вышло.
Почувствовав прикосновение чьей-то сухой горячей руки к моему лбу, к собственному неудовольствию, инстинктивно дернулась. Пришлось открыть глаза.
— Зои, почему Вы оказались на полу? — спросил очередной незнакомый мне мужик вполне добродушной внешности. Эдакий врач из детской поликлиники, только в весьма своеобразной одежде. Мужчина словно завернулся в темную бархатную штору с капюшоном, который он почему-то не снял, а наоборот, надвинул посильнее
