разительно разным подходом в ухаживании…
— Рит, ну что ты сразу так всё переворачиваешь? — и всё же Алексеев обиделся. Рита с трудом сдержала усмешку. Вот здесь её точно не поймут. А нажить себе злейшего врага на рабочем месте совершенно не желала.
— А разве не так? — вопрос прозвучал с вызовом. — Извини, но ты только что мне это по сути сам сказал, — добавила она с полной уверенностью в тоне.
Алексеев с минуту смотрел на Коташову. Относительно её своеобразного отношения с противоположным полом был наслышан. Но вот чтобы до такой степени… У него до сих пор проблем с приглашениями дам на свидания не было. И, на сколько точно знал, никто не жаловался. Как говорится, каждый получал желаемое от встреч, и никто ни к кому никаких претензий не имел. А вот с Коташовой ход ва-банк не прошел…
— Слушай, никогда ни с кем проблем не было, а с тобой…
Крайне неосторожное высказывание. Во всяком случае, на данный момент времени и — при Коташовой!
— А, ни с кем не было, — подхватила она тотчас. — Отлично. Вот тех, с кем «проблем не было», приглашай куда там — в театр, в кино, не знаю — на свидание. А меня, пожалуйста, оставь, в конце концов, в покое…
Она собиралась добавить что-то ещё к уже сказанному, когда на пороге делопроизводственной службы неожиданно появилась Женька Сергун, их молоденькая кадровичка. С какого перепугу — в первое мгновение Коташова не поняла. Документов у той в руках не заметила. На получение для кадровиков тоже, по крайней мере — пока, ничего не поступало. Если только ни какое-нибудь словесное указание руководства «найти, то — не знаю, что…». А вот в таком случае придется бросить всю работу, даже архиважную, и заниматься поисками «чего-то», хорошо еще, если пришедшего (или отправленного) хотя бы в этом году.
— Так, я не поняла, Рит, ты будешь брать билет в театр или нет, — прервала её очередные пространные размышления Сергун. При этом, кажется, не обратив совершенно никакого внимания на присутствующего в отделе Алексеева.
— Тебе сегодня ответ дать? — поинтересовалась Коташова, убирая в сегрегатор пачку отработанных документов. Вот относительно срока по подаче списка желающих попасть в театр совершенно из головы вылетело.
— Вчера, — и тон кадровички был пугающе категоричным. — Мне он прямо сейчас нужен, — добавила она, глянув на календарь. — Рит, что тут думать, полцены билет, места — отличные, недалеко от сцены.
Алексеев продолжал раздражать своим присутствием. Ну не хотела она при нем обсуждать вопрос с поездкой в театр. Из-за него же и не хотела. Напористость этого кавалера не нравилась совершенно. Нет, возможно, где-то с полгода назад, и отнеслась бы ко всему этому более спокойно и ровно. Вот только сейчас, когда было с чем сравнить…
— Да проблема не в цене, — призналась, на мгновение, задумавшись, Коташова. — Ну, а если вдруг не получится у меня. Две недели еще до спектакля, мало ли что может произойти… — вот желание выпихнуть Алексеева из кабинета становилось все более прогрессирующим, тот же продолжал внимательно слушать их разговор… — Здесь каждый день, как на вулкане, сама знаешь.
Театр она любила. Только сомнения серьезные были, что руководство отпустит в середине дня. А в том, что предстоит срываться как минимум в обед, не сомневалась. Требовалось даже если не переодеться, так хотя бы оставить рабочую сумку дома. В самом деле, не тащиться же в театр с авоськой, с которой ездила на работу. Да и с обувью как-то требовалось решить. Все же хотелось надеть туфли на каблучке, а не удобные кроссовки. Из джинсов, в конце концов «вытряхнуться». Как-никак — театр. Серьезное культурное заведение.
— Ничего, переживут твое отсутствие, — со знанием дела заявила Евгения. — Тем более что руководство ясно сказало: могут ехать все желающие. Значит, проблему твоего отсутствия решат. Все, кто едет в театр, будут работать до средины рабочего дня. То есть с обеда — дома, успеешь спокойно собраться. В пять вечера всех встречают у афиши, — было в их городке такое общеизвестное место сбора групп. Когда-то там, действительно, размещались афиши фильмов, шедших в городском кинотеатре. — Ну, и дальше централизованно на автобусе — привезут, увезут. Рит, за две недели ты в своем царстве бумаг успеешь подбить горящие вопросы.
Очень редко, но руководство устраивало подобные культурно-массовые выезды своих сотрудников в культурные заведения областного центра. Правда, в театр — не часто. Куда чаще на какие-нибудь концерты. Вот туда Рита ездила крайне редко. Не её это было.
— Жень, это не горящие туры, — усмехнувшись, обронила Коташова, задумчиво посмотрев на телефонный аппарат на своем столе. — Ну, хорошо, — кивнула она, по всей видимости, приняв, наконец, решение. — Давай… Может ты в чем-то и права. Культурный уровень тоже надо повышать, пока мы здесь в конец не отупели.
Хотя, чего лукавить, ехать в театр тоже не очень хотелось. Как-то с настроением была совсем беда. Старалась держаться, не показывать вида, но… Чем дальше — тем больше. И всё чаще ловила себя на мысли, что… Знает причину своего «упадка»…
— Ребята, в курсе, сегодня с трех дня усиление ветра вплоть до штормового. МЧС рекомендует по возможности не покидать помещения, — в кабинет заглянула одна из сотрудниц, нарушив обсуждения поездки в театр и, одновременно, Риткины, невеселые мысли.
Вот когда давались подобного рода рекомендации, Коташова всегда «веселилась». Складывалось ощущение, что службы МЧС жили в каком-то отдельном мире. Ну как они себе представляли «не покидать помещения», когда люди с работы домой начнут добираться. Телепатически перемещаться человечество до сих пор не научилось. К сожалению. Было бы и безопаснее и, без сомнения, быстрее.
— Отличная новость, — обронила она вслух. — То есть сегодня мы все ночуем на работе, — а это был идеальный вариант, учитывая выданные рекомендации. Те самые, которые выпускались в совершенном отрыве от реальности.
— С ума сошла, у меня ребенка из садика забирать, — на полном серьезе отреагировала сотрудница в ответ на её реплику. Ну, вообще, да, иной раз Коташову здесь не совсем понимали. Или, вернее даже будет сказать — не понимали совершенно. Вот здесь, в отличие от прежнего места её работы, люди были как-то более приземленные, что ли…
Ей забирать ребенка… Рита тяжело вздохнула. А вот ей — ехать домой. Еще и с Глашкой тащиться на улицу. А той хоть ветер, хоть зной, хоть дождик проливной… И это при том, что всякого там «штормового» сама Коташова побаивалась. Вернее — не любила природные катаклизмы.
— Так, что, я тебя пишу? — напомнила о своем присутствии Сергун. У той,
