серьги с подвесками. – Он махнул на пару тех, что я держала в руках. – Мне подумалось, что к этому же типу принадлежат и эти, если не считать маленьких Ватсонов.
– Какая прелесть! Они само совершенство, – сказала я, положила их обратно в коробочку и закрыла крышку. – Спасибо.
У меня возникло ощущение, что его надо было бы обнять или сделать что-нибудь еще, но я как стояла, так и осталась стоять. И вдруг взмолилась, чтобы к нам сейчас подлетел Барри и сказал что-нибудь смешное – что угодно! Или Персиваль, пусть даже с очередным своим гнусным комментарием типа того, что из двух красавцев мне придется выбрать только одного. А может даже, с учетом его характера, что никакого выбора между ними делать не надо, а взять сразу обоих.
Но боже мой, ведь мы с Ватсоном приехали сюда ради гор, родных и книг, но уж никак не ради мужчин. Если уж на то пошло, то мне не полагалось сейчас заморачиваться сияющими зелеными глазами или же карими с медово-желтым оттенком. И уж наверняка не стоило в день торжественного открытия магазина «В гостях у милого корги» зависать между двумя этими мужиками в воздухе, чувствуя в душе робость, замешательство и какое-то непонятное чувство вины, хотя мне еще не пришлось сделать ровным счетом ничего плохого. Ничего такого в мои планы не входило.
Я сунула коробочку в карман, протянула вперед руки и быстро пожала предплечья одновременно и Брэнсону, и Лео:
– Как же замечательно, что вы оба сегодня пришли. Я даже не знаю, как вас благодарить. Хотя…
Я опустила глаза, ожидая, что у моих ног будет ошиваться Ватсон, но тут вспомнила, что где-то рядом болтался Барри, а раз так, то и ливерный паштет. Их парочку я увидела точно там же, где перед этим ее оставила. Барри щедро изливал на Ватсона свою нежность, к остальным троим членам моей семьи присоединились дочери Барри вместе со своими домочадцами. Вся их компания взирала на фиаско, в которое превратилась моя жизнь.
Я хлопнула себя по бедру:
– Ватсон! Я же совсем забыла! Тебя же обещала угостить какой-нибудь вкусняшкой Кэти!
При слове вкусняшка Ватсон внимательно навострил уши, его взгляд заметался между Барри и мной.
Уходя, я, кажется, улыбнулась Брэнсону с Лео, хотя сказать это с полной уверенностью все же не могла.
После чего опять хлопнула себя по бедру, на этот раз с такой силой, что оно полыхнуло болью, обогнула мое семейство и направилась к лестнице:
– Ватсон, пойдем! Вкусняшка!
К счастью, обещание угостить пса собачей косточкой из стопроцентно натуральных компонентов одержало верх, и Ватсон затрусил в мою сторону.
Когда я проскользнула мимо Персиваля, он вскинул бровь и подбавил в тон изрядную долю игривости:
– Фред, я, конечно, не против, чтобы Ватсон получил свое угощение. И тебя тоже ничего лишать не хочу.
– Даже не думай.
Я окатила его сердитым взглядом, помахала перед носом пальцем и, спасаясь бегством, поспешно взлетела по лестнице.
Глава 2
Если по правде, то после переезда в Эстес-Парк я столкнулась с двумя совершенно разными убийцами. Знаю, некоторые считают меня не робкого десятка, но подобные представления обо мне развеялись бы как дым, узнай кто-нибудь, что я уписывала за обе щеки не только потому, что Кэти была мастерицей выпечки, но и оттого, что ждала прощального сообщения либо от Брэнсона, либо от Лео. Честно говоря, мне было все равно, кто из них уйдет. Но ни тот, ни другой наверняка не отправится восвояси, каким-то образом не сказав мне «до свидания».
Когда пришло прощальное сообщение от Лео и мне хватило смелости спуститься обратно по лестнице, я и сама уже слопала круассан с сыром и ветчиной – из натуральной свинины – и заела его на десерт лимонным квадратиком в исполнении той же Кэти. Плевать, что через пару часов мы собирались пойти поужинать. Несмотря на порядочные ценники, порции в ресторанчике «Паста Тимьян» подавали крохотные, поэтому особой вины я за собой не чувствовала. Ватсон, позволив мне воспользоваться им в качестве предлога, чтобы убежать, получил в награду еще одну собачью косточку, после чего решил не возвращаться со мной вниз, а остаться с Кэти. Винить его в этом было нельзя.
Чувствуя себя немного виноватой, я отписала Лео сообщение, еще раз поблагодарив за сережки, но ответа от него не получила.
Его я тоже в этом винить не могла. Потому как сама же внизу и оставила. Но и моей вины в том, что и он, и Брэнсон по какой-то идиотской причине решили за мной приударить, тоже не было. Как и в том, что оба они были идиотски очаровательны и привлекательны, хотя и каждый по-своему. И мне точно не следовало раскаиваться в том, мозг отказывался надлежащим образом функционировать в присутствии как того, так и другого.
К счастью, когда я спустилась на первый этаж, меня ждало мое семейство, а не Брэнсон. Ждало, правда, только чтобы распрощаться.
Я проводила их взглядом и посмотрела по сторонам в поисках Брэнсона. Но так и не нашла. Может, ошиблась, и он все же ушел, не попрощавшись. Но даже если и так, я тоже против ничего не имела.
Немного расслабившись, я стала бродить по книжному магазину, то и дело останавливаясь поболтать с покупателями. В большинстве своем публика, по всей видимости, пришла из желания не что-то купить, а просто отметиться на торжественном открытии «Милого корги». Я знала, что в некоторой степени их манила комната, в которой убили Агату Гарбл, и это было просто чудесно. Книги начнут продаваться потом. И даже если нет, я все равно смогу поддерживать магазин на плаву, сколько захочу, благодаря довольно щедрым отступным, которые в виде благодеяния выплатил мне за предательство бывший партнер по издательскому бизнесу. Это при условии, что не заживу на широкую ногу, в том числе не буду слишком часто ужинать в ресторанчике «Паста Тимьян».
Увидев свою лавчонку глазами тех, кто лицезрел ее в первый раз, я влюбилась в нее еще больше. Ничего не стану в ней менять. Освещение выглядело идеальным, мебель каким-то образом ухитрялась удерживаться на грани между тонкой работой и вычурностью, а окружение в целом дышало истинным уютом. По мере того как я все ближе приближалась к моей любимой секции – крохотной комнатенке в глубине помещения слева, которую я отвела для детективного жанра, – любовь к этому книжному магазину в моей душе только нарастала. Так уж случилось, что в ней
