деле главный офис находится в Москве, – пояснил Карельских. – Но сам я родом из Тарасова, хотя учился на журналиста в столице и, честно говоря, собирался там остаться. Здесь у меня родители, поэтому я частенько приезжаю сюда на время отпуска. Но год назад, летом, я познакомился с Лилей – моей нынешней женой. Она-то живет в Тарасове, вот и думаю, что со временем придется вернуться в родной город. Лиля не хочет переезжать в Москву, тут у нее родные, и она не может их бросить.
– То есть сейчас вы в отпуске? – уточнила я. – С какой целью вы хотите нанять меня?
– Нет, я как раз приехал в Тарасов, чтобы снять материал об аномальной зоне, которая находится в Тарасовской области. Как-то сразу не пришло в голову, что у меня под боком – настоящий клад для любителей приключений. Я и моя съемочная группа собираемся отправиться на Медведицкую гряду, чтобы сделать репортаж и проверить, действительно ли там происходят загадочные события, о которых ходят легенды, или это все детские страшилки. Но в свете последних происшествий даже не знаю, что делать – своими силами проблему я, увы, решить не смог…
Внезапно Карельских вытащил солнечные очки и быстро надел их. Я немного удивилась – мы сидели не на солнцепеке, а в тени раскидистого дерева. Однако повернув голову, я увидела причину, по которой репортер совершил это странное действие – по тропинке к стадиону неторопливо шла женщина лет сорока с ребенком. Понятно, Владислав боится, что дамочка сейчас подбежит к нам за автографом.
– Что, вас так часто узнают? – спросила я, когда парочка прошла мимо. Карельских снял очки и развел руками.
– Я и подумать не мог, что когда-нибудь буду страдать от повышенного внимания к своей персоне. Нет, известность и слава – вещи хорошие, но все должно быть в меру. А люди словно с ума посходили – будете смеяться, но я давно уже не обедаю в общественных местах, ведь если кто узнает, что в кафе или ресторане находится телеведущий – поесть спокойно не дадут. И ведь не понимает народ, что репортеры из телевизионных программ – самые обычные люди, такие же, как и все. Поначалу-то было приятно, даже подобие звездной болезни началось, но потом… – он вздохнул. – Работу я свою люблю, ведь проект – это мое детище, можно сказать, но вот из-за оборотной стороны медали приходится несладко.
– Что сделаешь, могу вам только посочувствовать, – произнесла я. – Но вы не договорили о Медведицкой гряде. Вам телохранитель нужен для того, чтобы от НЛО вас охранять? Но я не являюсь охотником за привидениями и прочей потусторонней ерундой, уж извините, я во все это не верю.
– Нет, от потусторонней ерунды, как вы это называете, меня охранять не нужно, – спокойно пояснил Карельских. – Я, к счастью, в мистицизм не впадаю, наоборот, стараюсь найти всему научное объяснение. Ну и доказать или опровергнуть существующие теории. И уж ни в коем случае мы не вешаем зрителям лапшу на уши, заставляя их поверить во всевозможные сказки.
– Ладно, а в чем заключается тогда моя работа? – я постаралась подойти поближе к сути вопроса. Карельских вздохнул.
– Моя жена Лиля, она против экспедиции, – проговорил он. – И ни в какую не хочет меня туда пускать.
– Гм… Ну а я-то чем могу помочь? Вы думаете, что раз с вами поедет телохранитель, ваша супруга не станет волноваться? Это в порядке вещей, и я не думаю, что она спокойно относится к другим вашим поездкам. И потом, если вы полагаете, что я смогу ее как-то уговорить, то вынуждена вас разочаровать. Я – телохранитель, занимаюсь тем, что спасаю клиента от опасности и ликвидирую ее.
– Ну да, – пожал плечами Владислав. – Дело в том, что недавно мне кто-то стал присылать письма с угрозами. Такого раньше не случалось. Я игнорировал их – мало ли кому что в голову взбредет? Ненормальных в нашем городе хватает. Вот только одно письмо обнаружила Лиля, и началось… Представляете, она всерьез думает, что кто-то мечтает мне навредить! Завистников, понятное дело, хватает – вряд ли найдешь телеведущего, у которого нет недоброжелателей, но это же абсурд просто!
– Так, об этом давайте поподробнее, – насторожилась я. – Что за письма с угрозами? У вас они остались?
– Ну да, – пожал плечами он. – Одно с собой взял. Думал сперва разорвать и выбросить их, но потом не стал. Но все равно по ним ничего не определишь – кто отправлял, когда… Вот, можете посмотреть. Конверт без обратного адреса.
Он залез в рюкзак, вытащил из него белый конверт, на котором печатными буквами был написан адрес телеведущего: улица Ленинская, дом сорок два. Я внимательно прочитала адрес, потом поинтересовалась:
– Это ваш домашний адрес?
– Нет, на Ленинской находится штаб-квартира съемочной группы, – покачал головой Владислав. – На домашний, слава богу, никаких писем не приходило. Вообще, мне часто пишут, точнее, не мне, а проекту – у меня нет страниц в социальных сетях, только электронная почта. Но она известна лишь моим родственникам и близким друзьям. Представляете, что было бы, если бы кто из зрителей узнал электронный адрес! Но бумажные письма – в наши дни большая редкость, ребята из съемочной группы даже удивились. Передали мне письмо – даже интересно стало. Ну а там… Да сами прочитайте!
Я вытащила из конверта белый лист бумаги формата А4 и уставилась на набранный шрифтом двенадцатого размера текст. В письме говорилось следующее: «Если поедешь на Медведицкую гряду – назад не вернешься».
Больше ровным счетом ничего в записке не было. Я повертела листок в руках, потом спросила Владислава:
– Простите, можно я возьму письмо себе?
– Да берите, конечно, мне этого добра не нужно! У меня еще есть три письма с аналогичным содержанием, во всех требуют, чтобы я не совался на гряду.
Про себя я подумала, что, к сожалению, отдать письмо на экспертизу с целью выявить отпечатки пальцев злоумышленника не удастся. Во-первых, письмо держал в руках Влад и еще неизвестно кто, да и я только что его читала. Ну а во-вторых, если у преступника есть голова на плечах, он не станет брать письмо в руки – наденет перчатки. Вслух я спросила:
– У вас есть предположения, кто может быть заинтересован в отмене экспедиции?
– Кроме моей жены, которая за меня волнуется, наверное, никто, – хмыкнул мой собеседник. – И то она стала уговаривать меня не ехать после того, как прочла третье письмо с угрозой. Зря я его домой взял, машинально вышло.
– Письма к вам в штаб-квартиру доставляет почтальон? – продолжала я свои расспросы. Владислав пожал плечами.
– Наверное. Правда, третье доставил курьер – сейчас много таких молодых людей, бегают по адресам и разносят корреспонденцию и посылки. Вроде разносчиков пиццы.
– Вы помните, как этот курьер выглядел? – ухватилась я за единственную зацепку. Владислав нахмурился.
– Сложно сказать… Парень вроде высокий, в фирменной футболке. У него помимо этого письма еще куча газет была, студент, по-видимому.
Да уж, не слишком подробное описание. Высоких молодых людей, работающих курьерами, в городе полно, вряд ли удастся найти именно того
