впереди листок со словами гимна, но ее опередили. Тонкая маленькая ручка с прозрачной кожей, под которой проступали голубые вены, добралась до листка раньше.
Только теперь Джоанна обратила внимание на стоящую слева женщину, которая, сгибаясь под тяжестью прожитых лет, едва доходила ей до ребер. Старушка, одетая в длинное черное пальто до лодыжек, с черной сетчатой вуалью на лице, опиралась на спинку скамьи, чтобы не упасть. Единственной открытой частью тела была рука, в которой пожилая женщина держала листок. И эта самая рука так тряслась, что прочитать слова гимна было невозможно.
– Давайте я подержу? – предложила Джоанна, наклоняясь к незнакомке.
Та молча протянула ей листок. Опустив его пониже, чтобы женщина тоже видела слова, Джоанна хрипло пропела весь гимн. Когда музыка стихла, старушка сама с трудом опустилась на скамью, не обращая внимания на протянутую руку Джоанны.
– Сегодня мы откроем нашу службу любимым сонетом сэра Джеймса, «Сладкая роза благочестия» Данбара, в исполнении его близкого друга сэра Лоренса Салливана, – объявил викарий.
Собравшиеся терпеливо ждали, пока старый актер пробирался к кафедре, и наконец церковь наполнил его знаменитый звучный голос, который некогда завораживал тысячи зрителей в театрах по всему миру.
– «О, сладчайшая роза, благочестие и доброта, лилия-чаровница…»
Дальняя дверь церкви вдруг скрипнула, и внутрь ворвался порыв ледяного воздуха. Джоанна обернулась и заметила, что служитель толкает перед собой инвалидное кресло. Подкатив его к последнему ряду скамей, работник церкви удалился. Почти сразу рядом кто-то жутко захрипел – по сравнению с этим звуком простудный кашель Джоанны казался сущей мелочью. Она взглянула на сидевшую рядом старушку. Та хватала ртом воздух, словно в приступе астмы, и не отрываясь смотрела на фигуру в инвалидном кресле.
– Что с вами? – прошептала Джоанна.
Пожилая женщина приложила руку к груди, по-прежнему не отводя взгляда от мужчины-инвалида. Викарий объявил следующий гимн, и собравшиеся вновь поднялись. Старушка внезапно вцепилась в руку Джоанны и указала на входную дверь.
Придерживая незнакомку за талию, Джоанна помогла ей встать и практически дотащила до края скамьи. Когда они подошли к мужчине в инвалидном кресле, старушка прижалась к Джоанне, будто напуганный ребенок. Она и сама невольно вздрогнула под ледяным взглядом серо-стальных глаз незнакомца, затем поспешно отвернулась и помогла пожилой женщине пройти несколько шагов до двери, возле которой стоял служитель.
– Эта женщина… я… ей нужно…
– На воздух! – задыхаясь, прохрипела старушка.
Вдвоем со служителем они вывели несчастную в январскую серость и помогли спуститься по ступенькам к одной из скамеек, стоящих по бокам двора. Но не успела Джоанна открыть рот, чтобы попросить о дальнейшей помощи, как он поспешно нырнул обратно в церковь и снова закрыл дверь. Старушка, прерывисто дыша, привалилась к спинке скамьи.
– Может, вызвать скорую? – предложила Джоанна. – Кажется, вам в самом деле плохо.
– Нет! – просипела старушка. Для такого хрупкого тела ее голос звучал неожиданно сильно. – Вызови такси. Отвези меня домой. Пожалуйста.
– Думаю, вам лучше…
– Прошу! – Женщина вцепилась костлявыми пальцами в запястье Джоанны. – Такси!
– Хорошо, ждите здесь.
Джоанна выбежала из ворот на Бедфорд-стрит и махнула проезжавшему мимо черному такси. Водитель затормозил у обочины и вышел из машины, любезно согласившись помочь Джоанне довести женщину до автомобиля.
– Старушка точно в норме? Как-то странно она дышит, – заметил таксист, пока они вдвоем усаживали пожилую леди на заднее сиденье. – Может, отвезти ее в больницу?
– Она хочет поехать домой. – Джоанна просунула голову в салон. – А где вы, кстати, живете? – спросила она у женщины.
– Я… – прохрипела та, тяжело дыша. Видимо, забраться в такси ей оказалось непросто и несчастная вымоталась до предела.
Таксист покачал головой:
– Прости, дорогуша, но в таком состоянии я ее никуда не повезу. По крайней мере, одну. Не хватало мне еще покойника на заднем сиденье. Проблем не оберешься. Если поедешь с нами – лады. Тогда и отвечать в случае чего тебе.
– Но я ее не знаю. И я здесь по работе. Мне полагается быть в церкви…
– Простите, дорогуша. – Глянув на старушку, он развел руками. – Но вам придется вылезти обратно.
Женщина приподняла вуаль, и в ее молочно-голубых глазах Джоанна прочитала испуг.
– Пожалуйста, – взмолилась пожилая леди одними губами.
– Ладно, хорошо, – обреченно вздохнула Джоанна и забралась на заднее сиденье такси. – Куда едем? – мягко спросила она.
– Мэри… Мэри…
– В смысле, какой адрес? – уточнила Джоанна.
– Мэри… ле…
– Вы имеете в виду Мэрилебон, дорогуша? – подсказал таксист с переднего сиденья.
– Верно, – с видимым облегчением кивнула женщина.
Когда такси покатило по улицам города, она с беспокойством уставилась в окно. Постепенно ее дыхание становилось все ровнее. В конце концов старушка откинула голову на черное кожаное сиденье и закрыла глаза.
Джоанна вздохнула. Ну и денек, лучше и не придумаешь. Если Алек узнает, что она ушла из церкви до окончания службы, он ее четвертует. И история о старушке, которой стало плохо, ее не спасет. Обычно Алек плевать хотел на старушек, если те не представляли интереса для отдела новостей. Вот если бы несчастную избил какой-нибудь скинхед, забрал все пенсионные деньги и оставил умирать, то да, такой поворот он бы оценил.
– Мы уже подъезжаем к Мэрилебону, – сказал таксист с переднего сиденья. – Спроси-ка у нее, куда дальше.
– Мэрилебон-Хай-стрит, дом девятнадцать, – прозвучал четкий и ясный ответ.
Джоанна удивленно взглянула на пожилую женщину.
– Вам лучше?
– Да, спасибо. Прости, что доставила столько хлопот. Можешь выйти прямо сейчас. Я отлично доберусь сама, – проговорила она, когда машина остановилась на светофоре.
– Нет. Раз уж я проделала такой путь, то провожу вас до дома.
Старушка решительно мотнула головой:
– Ради твоего же блага я…
– Мы почти приехали. Я помогу вам зайти внутрь и сразу уйду.
Женщина лишь вздохнула и плотнее закуталась в пальто. До конца поездки она больше не проронила ни слова.
– Ну вот мы и на месте, дорогуша, – вскоре сообщил таксист и распахнул для них заднюю дверцу. На его лице отчетливо читалось облегчение от того, что женщина еще жива.
– Возьмите. – Старушка протянула ему банкноту в пятьдесят фунтов.
– Боюсь, сдачи не найдется, – сообщил он, помогая пожилой женщине выбраться на тротуар, и поддержал ее, пока Джоанна не оказалась рядом.
– Я заплачу. – Джоанна сунула таксисту двадцать фунтов. – Подождите меня здесь, пожалуйста. Я сейчас вернусь.
Старушка тем временем отпустила ее руку и нетвердо зашагала к двери рядом с газетным киоском.
Джоанна ее догнала.
– Давайте помогу, – предложила она, глядя, как женщина скрюченными артритом пальцами пытается вставить ключ в замочную скважину.
– Спасибо.
Не успела Джоанна повернуть ключ и открыть дверь, как старушка чуть ли не бегом влетела внутрь и бросила:
– Входи же,
