какие-то дельные мысли даже не навещают. Почему? Наверно, потому что привык относиться со скепсисом ко всему, что есть в сети. В принципе, я и в новости по официальным каналам не верю. Ибо пропагандоны захватили абсолютно все плоскости бытия.
— Утро вечера мудренее, — вздохнул, наконец. — Неопределённость убивает.
Вот за что люблю собственный организм, так это за возможность уснуть, даже после самых стресованных дней. Только голова коснулась подушки, только устроился удобнее, как сон сморил, выбивая в царство Морфея. Без сновидений, правда, но так лучше отдыхается. Опять-таки, спасибо бате за муштру и дрессировку организма.
Утро. Ненавижу утро. Особенно, если наступает оно с будильником.
Просыпаясь раньше, ты успеваешь прийти в себя и окончательно проснуться, прежде, чем начинать новый день. Просыпаясь по будильнику, всё, что тебе остается, так это судорожно подрываться и в спешке готовить завтрак.
Вот и сейчас, стоя на кухне с зубной щеткой во рту, смешивал яйца, молоко и зелень. Омлет, пусть и прилично так надоел, но всё же это лучше пары бутербродов.
А вот по телевизору, старенькому, маленькому, да пузатому, шла передача, где умудренные жизнью специалисты рассуждали о нашем будущем. Точнее о будущем Земли в целом. В разрезе всего того, что произошло. Пустой треп, как по мне, но слушать о том, что мои собственные умозаключения схожи с этими, хм, умниками, было где-то даже приятно.
— Скорее всего, — вещал моложавый старик, с лысой, как колено, головой. В деловом костюме сидел он на кожаном кресле, закинув ногу на ногу и поправляя очки, пытался выглядеть представительно, — очень скоро мы станем свидетелями первого в истории контакта! То есть, уже не отвертеться от того факта, что мы не одиноки во вселенной. Причем, судя по конфликту и совершенно разному строению кораблей, инопланетных рас несколько. И вот здесь нужно быть очень осторожными в своих прогнозах: всё это может вылиться не просто во втягивание в войну, но и в порабощение, как и уничтожение нашей расы в целом. Мы еще даже не знаем, гуманоидны они или нет! Да, здесь, признаться честно, фантазия буксует вовсе. В одном я уверен точно: нам с вами предлагается жить в очень интересные времена!
Остальные, впрочем, были не особенно согласны с «интересными временами». Сейчас мир на пороге чего-то глобального и хорошего в этом мало. Пришельцы, мать его, существуют! Интересно, насколько всё это аукнется в повседневной жизни?
Ни насколько.
Сидя на паре, только диву давался, когда препод зачитывал лекцию так буднично, словно не далее, как вчера, не умерло из-за инопланетян несколько миллионов человек. Стерт с лица Земли целый город? Бывает, случается. Конец года, надо усерднее готовиться к сдаче зачетов и защите курсовых, да дипломных проектов.
А вот в бытовой сфере всё было чуточку иначе. И если первый день «после» прошел как-то фоново, то вот на второй уже начались определенного рода шевеления.
Во-первых, вой в социальных сетях стоял такой, что собака Баскервилей обзавидуется. Группы, чаты, новости — вся эта ситуация обжёвывалась со всех сторон. Но, что самое неприятное, ближе к вечеру следующего дня на улицах нашего города появились армейцы. Ни боевая техника, конечно, но вполне себе военизированные группки, человек так по десять. Явные и очевидные посты, раскиданные по ключевым точкам города, да выражения лиц, когда шутить не захочется вовсе.
Во-вторых, нас всех буквально закидали сообщениями, автоматической рассылки. Предупреждения, предостережения и просьбы. Естественно, никто не ограничивал нашей свободы, ибо двадцать первый век, но всяческие просьбы «после двадцати одного часа без веской причины не покидать дома» имели место быть.
Ну и, в-третьих, что более всего напрягало наличием своего существования, так это военные сборы. Уже через два дня, ближе к обеду по институту начали ходить мужики в камуфляже, предлагая желающим отравиться на военные сборы, с сохранением своего учебного места без всяких там учебных отпусков. Страшновато, чего уж греха таить. Ибо подобное не рождается на равном месте, путь и пока в добровольном порядке. А прошло ведь всего двое суток…
Многим, судя по глазам, очень многим, хотелось взбрыкнуть: а зачем тогда армия? Но люди в полевой военной форме, стоящие квадратом за говорившим, сбивали спесь с самых буйных и несогласных.
А вот я, имея за спиной опыт бати-офицера, невольно старался пригладить встававшие дыбом волосы.
«Мы чего-то не знаем!» — эта мысль билась в голове столь ярко, что сомнений в её правдивости не возникало.
Есть что-то, что укрылось от глаз простых людей. Или же укрыли нарочно. И это «что-то» заставляет правительство шевелиться. А шевеление таким образом, когда для гражданских объявляются военные сборы, пусть и пока добровольные, ничем хорошим, обычно, не закачивается.
Телефонный звонок застал меня в самый разгар мыслительного процесса. Глянув на экран, даже не удивился, увидев имя Паши.
— Здаров, сын кровей армейских! — бодрый голос друга сразу же наставил на деловой лад.
Слишком уж хорошо я его знаю. С пятого класса, считай, одной компанией ошиваемся.
— И тебе привет, буржуй, — фыркнул в ответ. — Давай сразу к делу.
— Сразу, значит, — выдохнул он, и замолчал на долгих десять секунд. — Собраться бы надо. Покумекать и соображениями поделиться. У тебя ведь наверняка мысли свои имеются? Слышал, что темы о мобилизации поднимаются? Причем, уже повально.
— У нас в институте только что армейцы были, — ответил сразу. — На добровольные военные сборы созывают. Причем, умасливают по полной.
— Вот как, — рассеянно бросил друг. — Твои предварительные мысли?
— Есть что-то, чего мы не знаем, — пожал я плечами. — Не удивлюсь, если и интернет ограничат, чтобы, значит, паника не поднялась.
— Отцу распоряжение пришло, — из голоса Паши пропали любые нотки веселья. — Официальная бумага из офиса президента. Угадай, что в ней?
— Ну, — играть в угадайку желания не было.
— Обязали по первому требованию дернуть рубильник, — выдохнул собеседник, как в прорубь прыгая.
— Черт, — вырвалось у меня, а левая рука сама потянулась к лицу. — Слушай, ты сколько нала найти сможешь? Я-то, сам понимаешь, бедный
