Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
обернулся по сторонам. Мне было тревожно гулять с ним прямо в центре городка. Я боялся, что мы нарвемся на патруль и тогда у всех нас будут большие проблемы.
— Не знаю. Да и не важно это. Если бы ты только знал, как далеко может увезти тебя эта дорога! Хренова М2, которую ты видишь каждый день. Если бы ты только видел… Ты бы бросил все и убежал вместе со мной.
— Зачем мне это?
— Да затем, что мир огромен, а ты прикован к этому захолустью и даже не знаешь об этом.
Он тут же умолк, взъерошив сальные волосы.
Весной 2008-го Гофт пропал. Одни говорили, что он вернулся в Москву, другие уверяли, что он попал в колонию, а через два года до меня и вовсе дошли слухи, что он насмерть замерз где-то неподалеку от Воронежа. Но с тех пор я смотрел на М2 и думал о местах, в которые она могла меня увезти.
О детстве мне рассказать больше нечего. Обычная жизнь на окраине. Как и большинство детей моего поколения, я рос абсолютно бесконтрольно. Не могу припомнить, чтобы кому-то было до нас дело. Наши родители были слишком заняты на работе. Мы не понимали к чему нам стремиться и что ждет нас всех в будущем. Государству тоже было не до нас.
Мы были слишком юны, чтобы впитать в себя советские идеалы. А когда власть наконец-то попытались сформировать идеологию новой России, мы были слишком взрослыми, чтобы ее воспринять. Мое поколение всегда было замкнуто само в себе. Обществу было по большому счету плевать на нас, и мы отвечали ему взаимностью, существуя словно в параллельной реальности, в роли пассивных наблюдателей. Было среди нас и активное меньшинство, но они не имели должного влияния. Мы просто хотели сытно кушать и красиво одеваться и не имели общности даже сами в себе. Мы хотели чтобы нас оставили в покое, и такой расклад устраивал всех.
Нулевые были сытым временем без особых проблем, когда все были озабочены лишь личным обогащением и надеялись, что мы вырастим и воспитаемся сами по себе. Тогда никто и подумать не мог, что именно этому «неудачному» поколению из 90-х придется отстаивать суверенитет своих стран с оружием в руках и что именно на них придется опереться государству в трудную минуту. Уверен, тем кто стоял у власти в те годы, еще ни раз придется пожалеть о том, что они не учили нас понятиям «честь», «родина» и «долг». Ну или на худой конец не объяснили нам кто есть свои, а кто чужие.
Может показаться, что это была сугубо российская проблема, но, уверяю вас, подобная картина встречалась на всем постсоветском пространстве и по итогу, я знаю немало людей, рожденных в России, кто отправился воевать за Украину или занял ее сторону. Знаю не меньше и тех, кто, родившись на Украине, отдал свою жизнь за интересы России. Но больше всего я знаю тех, кому было глубоко наплевать и они отказались принимать во всем этом хоть какое-то участие. Для нашей страны мы были нежеланными детьми, которые напоминали ей о временах упадка, и нас всегда старались задвинуть куда-нибудь на задний план. Нас это устраивало, ведь находясь вне поля зрения зорких глаз, мы могли заниматься всем, что нам вздумается.
Могу лишь сказать, что к окончанию школы я мечтал поскорее покинуть свой городок. На самом-то деле он был не так уж и плох. Тихое спокойное место. Но мне всегда было в нем тесно. Я мечтал увидеть тот дивный мир, что мелькал на экране телевизора и описывался на страницах книг, которые я читал. Я был взращен на американской поп-культуре, которая учила нас любить далекий и прекрасный мир где-то за горизонтом. Я никогда не понимал этого достаточно отчетливо, чтобы сформулировать как сейчас, но где-то внутри меня жила мысль, что там, где я сейчас плохо, и нужно срочно уехать туда, где лучше. В 2011-м, при первой же возможности, я уехал жить в Белгород.
Сейчас, наверное, каждый житель страны сможет показать наш город на карте. Тогда же, половина и вовсе о нас не слышала, а другая думала, что мы находимся где-то в Харьковской области. Признаться честно, я безумно люблю тот Белгород из довоенного прошлого. Тихий. Размеренный. Населенный зажиточными приезжими с севера. Наверное, каждый может сказать так о своем городе, но место это было как будто особенное. Небольшой уголок спокойствия. Возможно сейчас в это трудно поверить, но тогда в Белгород стримилось очень много людей. Те, кому претили шумные мегаполисы и их суета. Те, кто просто хотел комфорта и размеренности.
С этим городом были связанны многие мои надежды. Жителям большим городов это покажется странным, но я родился в городке с населением в десять тысяч человек, и Белгород казался мне сияющим градом на холме. И хотите верьте хотите нет, но тогда он и впрямь был таким.
Глава 2
Тогда мне только исполнилось восемнадцать. Говорят, в этом возрасте каждый думает, что впереди его ждет великое будущее, но лично я в эту чушь никогда не верил. Там где я вырос, мечты не сбывались. Просто я решил для себя однажды, что должен верить, что все еще образуется, и дорожил этой мыслью, как последней надеждой, которую человек хранит на смертном одре.
После переезда я устроился охранником на строительном складе. Платили мне мало — денег едва хватало, чтобы заплатить за аренду крохотной квартирки на окраине города, но я был доволен, поскольку избавился от необходимости делить с кем-то спальню. Вечера я проводил за книгами или шел выпить с Егором Анохиным. После школы он уехал вместе со мной и поступил на факультет журналистики, где познакомился со Свиренко и остальными и все чаще проводил время с ними. Я же оставался один. Прогуливался по городу или просто просиживал вечера дома. Однако образ жизни, лишенный того, что помогло бы мне чувствовать себя хоть немного живым, вскоре наскучил мне, и я вдруг понял, что, даже уехав из городка, я все еще был прикован к нему. Я был ребенком бедности и все так же, не видел в жизни никаких перспектив, являясь лишь оболочкой, лишенной стремлений. Мысль эта тяготила меня, заставляя все больше замыкаться в себе. Я стал реже выходить из дома. Мне казалось, что я лишний среди всех этих людей, идущих куда-то с важным видом. Я не мог представить себя в роли единицы этого общества.
И когда я
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
