с Ниной по отделам показывать фотографии, она — в один, я — в другой, чтобы, значит, быстрее.
— Ну-ну!
Сафаров понизил голос и задышал в трубку:
— Мне, значит, повезло. Одна сотрудница взглянула на фотографии и тут же хлопнулась в обморок. Вызвали «Скорую», откачали. Тут она и сказала, что это ее мать.
— Да… — протянул Дуло. — Сейчас она в состоянии говорить?
— Так мы уже везем ее к вам.
— Во сколько будете здесь?
— Минут через десять, — сказал Сафаров.
Сергей взглянул на часы и с сожалением проронил:
— Сегодня я без обеда.
Дочь погибшей оказалась молодой, но старообразной женщиной с одутловатым лицом и отекшими ногами. Была ли она похожа на мать, на первый взгляд не понятно, но габариты вполне совпадали.
— Проходите, присаживайтесь. — Сергей Дуло поднялся и снова сел.
Вслед за женщиной в кабинет вошел Сафаров, за ним — Нина Курочка.
— Как же так… — Она всхлипнула, и лицо затряслось от горя. — Если б вы знали, каким хорошим человеком была мама!
— Прошу вас, успокойтесь. — Дуло придвинул стакан с водой. — Вот, выпейте, станет легче.
— Не хочу.
— Тогда, если вы не против, приступим. — Сергей достал из ящика бланк протокола и стал заполнять обязательные поля. — Фамилия, имя, отчество…
— Брунова Елена Витальевна.
Но когда дело дошло до показаний, женщина залилась слезами. Пришлось еще раз предложить ей воды и подождать, пока она успокоится.
Наконец Дуло задал первый вопрос:
— Вы подтверждаете, что убитая женщина — ваша мать?
— Да, подтверждаю.
— Назовите ее полное имя и дату рождения.
— Надежда Гавриловна Брунова. Родилась четвертого сентября тысяча девятьсот шестьдесят шестого года.
— Место работы?
— Пенсионерка.
Сергей дописал последнюю строку и отложил ручку.
— Теперь давайте сосредоточимся. Расскажите про свою мать. Более всего меня интересует круг ее знакомых. Возможно, у вас есть предположения, кто ее убил. Начните с того, когда и при каких обстоятельствах видели ее в последний раз.
Елена шмыгнула носом и подняла заплаканные глаза:
— В последний раз мы виделись с мамой, когда я приехала к ней, чтобы поздравить с Восьмым марта. Теперь что касается подруг. Их у нее немного, если говорить о самых близких. Но, возможно, я кого-то не знаю, мы вместе не живем…
— Ваш отец жив?
— Да, но они с мамой расстались, у него другая семья.
— Давно?
— Семья? — не поняла Елена.
Следователь переформулировал свой вопрос:
— Давно разошлись?
— Тогда мне было пятнадцать.
— Причина развода?
Женщина помолчала, потом через силу проговорила:
— Измена.
— Кто кому изменил? — уточнил Сергей.
Елена Брунова раскрыла сумочку и, порывшись, нервно застегнула ее.
— Простите, я все еще не могу прийти в себя.
— Ничего страшного, не волнуйтесь.
— Насчет развода, наверное, я не совсем точно выразилась.
— Ну так выражайтесь точнее, — заметил Дуло.
— Все вышло из-за того, что мама от нас ушла.
— Куда?
— Она ушла к Александру Ивановичу, соседу, который жил этажом выше.
Рука следователя, начав писать, замерла.
— Та-а-а-к… И как на это отреагировал ваш отец?
— Он очень переживал. — Елена на мгновение замкнулась, потом ее прорвало: — Представьте такую сцену: мы с папой выходим из квартиры утром. Дверь лифта открывается, а в нем мама и Александр Иванович. Я начинаю плакать, и мы с отцом спускаемся по лестнице.
— Неприятная ситуация.
— И главное, был бы человек стоящий!
— Кто?
— Александр Иванович.
— Плохой, значит?
— Бабник и пьяница.
— Ваша мама до последнего времени с ним жила? — спросил Дуло.
Елена покачала головой.
— Через несколько месяцев она к нам вернулась.
— С отцом, значит, не помирились?
— Он сразу переехал к своим родителям, а потом женился на другой.
— Обиделся? Не простил?
— Ему было плохо.
Сергей Дуло вытащил фотографию, собираясь показать ее, но потом передумал и просто спросил:
— Ваша мать была примотана скотчем к стулу со штампом вашей конторы. Есть соображения, откуда он взялся?
— Год назад я купила несколько списанных стульев. Есть чеки и документы. Отец поставил их в гараже.
— В своем гараже? — уточнил следователь.
— В нашем. Родители его не делили.
— Значит, ключи от гаража были у них обоих?
Сообразив, к чему клонит следователь, Елена потянулась через стол и схватила его за руку:
— Нет-нет! Он не мог!
Освободив руку. Дуло заметил:
— А я еще ничего не сказал.
— Я знаю! Теперь вы будете допрашивать его! А он болен и многое пережил. — Елена зажала руками уши, и ее лицо перекосила страдальческая гримаса. — По вечерам мы сидели в гостиной и слушали, что происходит в квартире, где жили Александр Иванович и мама. Это было невыносимо! Вся жизнь кувырком! За те несколько месяцев я набрала тридцать килограммов. Врачи говорят — гормональное. Все от нервов. — Помолчав, Елена Брунова чуть успокоилась. — Только не подумайте, что мама была плохой. Она была очень добрым человеком.
— Я верю вам, — сказал Сергей и вдруг поинтересовался: — Вы сами где были позавчера вечером?
— Позавчера?… — Елена задумалась, будто не поняла вопроса. — В Подольске.
— Кто может подтвердить?
— Да кто угодно, мы гуляли третий день подружкиной свадьбы.
Сергей придвинул ей чистый лист и протянул ручку:
— Сейчас напишите полные данные отца и его телефон, а также имена ближайших подруг матери с телефонами и адресами.
— Хорошо, — согласилась Елена. — Только я уже говорила, что их немного: тетя Галя Занина, они с мамой с детства дружили, Милентьева Валентина Петровна — моя бывшая свекровь…
— Вы с мужем в разводе? — прервал ее следователь.
— Уже несколько лет.
— Имеете ключи от квартиры матери?
— Да, конечно, — кивнула Елена.
— От родительского гаража?
— Они есть у папы.
— Ладно, пишите. Когда закончите, отправимся на квартиру вашей матери, — сказал Сергей Дуло и, обернувшись, кивнул Сафарову: — Найди Тимофеева, поедете с нами.
— А я?! — воскликнула Курочка.
— Возьмешь список свидетелей, всех обзвонишь и вызовешь на допрос.
ГЛАВА 5 ОТЕЦ
17 апреля, понедельник, 16 часов
Входную дверь квартиры погибшей Бруновой открывали в присутствии двоих понятых: соседки по лестничной площадке и черноволосого парня, которого встретили на лестнице и обязали к участию. Тот был против этого, но задержаться ему пришлось.
Пока Курочка записывала их личные данные, престарелая соседка делилась своими переживаниями.
— Эх, Надя, Наденька… Такая хорошая женщина была… Всегда с улыбкой, всегда поздоровается. Бывало, встретимся у подъезда — она с вопросом: как ваше самочувствие? Такая приветливая, добрая, внимательная.
Елена Брунова вставила ключ в замочную скважину, провернула его, и дверь сразу подалась. Она с тревогой обернулась на Дуло.
Тот быстро отреагировал:
— Что-то не так?
— Все не так… — растерянно обронила Елена. — Мама всегда закрывала на два замка и два оборота. В таких вопросах она была педантичной.
— А теперь? — уточнил Сафаров, который прозевал
