пытаясь, справиться со спазмами страха.
–О, сейчас мы тебя научим, – вновь захохотали сидящие за столами,-Ты как хочешь, басом, или сразу альтом?
–Я не пою, – повысил я голос, чтобы перекричать переливистый рык развеселившейся компании, – Я не пою без инструмента.
–А вот тебе и инструмент, – лохматый, что первым начал со мной разговор, подхватил метлу и бросил мне. – Сыграй.
Я поймал метлу, крутанул ее и бросил обратно лохматому.
–А ты настрой.
Вся толпа взорвалась дружным хохотом, от которого посыпалась пыль с низкого потолка.
Вдруг передо мной появился небольшого роста старичок.
–Чего шумим? – тихо спросил он, но его услышали все, замолкали, давясь остатками смеха.
–Да новенький тут.
–Вижу, что новенький.
Он подошел ко мне поближе и начал внимательно рассматривать. И я его тоже. Ростом он был ниже меня почти на голову. Благообразный такой старичок с аккуратно уложенными седыми волосами, благородно подстриженной бородкой. В черной жилетке. Чистенький такой, опрятный. Как с картинки. Прямая противоположность всему тому, что окружало меня.
–И как зовут сие чудо природы, – обратился он ко мне.
–Рэм.
–Рэм, значит. И каким же ветром тебя к нам занесло, мил-человек?
–Зерг Балагур посодействовал.
–Зерг! Старый бродяга. Давненько его не видел. Как он там поживает?
–Да вроде не плохо. Красный. Веселый.
–Красный? Это хорошо. Жаль, пока красный, к нам не заглянет.
Все понимающе захихикали.
–Ладно. С балагуром все ясно. А ты то, как сам, есть-пить хочешь?
–Да не отказался бы выпить чего-нибудь. А то в горле пересохло.
–Хорошо, – старичок кивнул головой, – Нельзя отказываться от законов гостеприимства. Прими стаканчик от старины Берга.
–Мне подали кружку размером с мою голову, наполненную какой то жидкостью.
–Пей, дорогой, угощайся.
Взяв кружку в руки, я почувствовал резкий запах сивухи. Эх, была, не была. Вспомним студенческую юность. Резко выдохнув, я сделал первый глоток. Обжигающая жидкость перехватила горло. По инерции я сделал второй глоток, третий и не смог остановиться, пока не увидел дна кружки. Медленно отодвинув кружку, осторожно, чтоб не дать вспыхнуть огню, порожденным сивухой у меня внутри, впустил в себя запах сжатого своего кулака. Вдох. Еще один. Теперь можно и глаза открыть.Я увидел, что все стояли и восхищенно смотрели на меня.
–Крепка зараза, – хрипло проговорил я, – на табаке крепил?
–Чего? – удивился старик, – кого крепил?
–Самогонку, говорю, на табаке крепил? Уж больно ядрена.
–Уродилась такая, – усмехнулся старик. – А ты силен. Повторить?
–Не сейчас. Потом. Может быть.
Неожиданно огонь, сжигавший мой желудок, растекся по телу теплом, и в голову ударила тяжелая хмельная волна. Перед глазами запрыгали, завертелись два-три старичка, и пол бросился мне навстречу…
7.Похмелье
Очнулся я от страшной головной боли и судорожных позывов в желудке. Язык, будто обернутый грязной наждачной бумагой, отказывался служить.
–Отпробуй-ка, – раздался чей-то голос, и протянул кружку. Трясущимися руками я принял ее, припал к краю. Верно, говорят: кто не знает вкуса водки, тот не знает вкуса холодной воды. Казалось, что ничего вкуснее я в жизни не пробовал. С каждым глотком все чувства приходили в норму, и я вспомнил все, что со мной произошло.
–Хороша амброзия-то? – вновь раздался тот же голос. Сквозь розоватую пелену, еще застилающую глаза, я разглядел старичка, сидевшего рядом со мной.-Еще маненько, и вновь человеком себя почувствуешь. Похмелье – штука тонкая.
–Это точно, – с трудом проговорил я, – Где я?
–А ты у меня в гостях. На моей кровати отдыхать изволишь.
–Послушай старик, – с трудом унимая дрожь и слабость во всем теле, я поднялся и сел, – Ты, чем вчера меня опоил? Давненько я до такой кондиции не доходил. Полный аут. Сколько выпил-то?
Старик показал кружку литра на полтора.
–Ты у нас теперь герой, – захихикал старичок, – Теперь каждый норовит, эдак кружку залпом осушить. Торговля пошла бойко, весело. Пока что твоего рекорда никто не побил. Так, что амброзию считай, ты уже отработал. А как назвать то, что ты пил. Не знаю. Пойло, оно и есть пойло. Крепкое?
–Ты «Шило» не пробовал, – отмахнулся от него, – или «Северное сияние». «Кровавую Мери» наконец. А пойло твое словно поцелуй Мегеры, жгуче и сногсшибательно.
Старичок замер на секунду и подпрыгнул.
–Рэм, дружище, ты просто находка. Давай договоримся, ты мне подробно рассказываешь о том, что и как вы пьете, а лучше как это все приготовить. Я беру тебя в долю. На четверть прибыли. По рукам?
–Лады, – согласился я, – А амброзия твоя действительно чудо. Похмелья, как и не бывало.
Старичок расплылся в довольной улыбке.
–Для себя, для своих друзей, всегда, пожалуйста.
–Пойдем, Рэм, в зал спустимся, – поднялся старичок, – с народом пообщаемся. Я тебя представлю.
–Ты только не целуй меня напоследок, – поднял я кружку и потряс ею.
Мы спустились с ним по крутым и темным лестницам, и вышли в зал, где я появился накануне. В нос ударил кислый запах спиртного и пота. Гул стоял невероятный. Несколько человек лежало на полу, не выпуская кружек.
Старичок негромко похлопал в ладоши. Шум потихоньку стал затихать.
–Это Рэм, – громко объявил старичок, показывая на меня, – мой компаньон. Прошу любить и жаловать. Питие сие отныне зовется «Поцелуй Мегеры».
–А теперь, – старичок обвел притихшую толпу взглядом, – победителю две порции «Поцелуя », за счет заведения.
Толпа взорвалась дикими, радостными воплями, и рванула к стойке, где орудовал черпаком какой-то скользкий тип.
–Пойдем, друг мой, посидим в тиши. А народ пусть повеселится, – взял меня за плечо старичок и направился к двери в стене, за которой оказалась довольно уютная комната со столом и стульями. Мы сели, и перед нами, незаметно появились две небольшие кружки и тарелка с какой-то закуской.
8.Сделка
Попивая то, что было налито в кружках, напоминающее по вкусу легкое пиво, я как мог подробнее рассказал о некоторых рецептах самогонок, настоек и вин. Правда, мои познания в этой области были весьма небольшие. И, моя лекция, вскоре закончилась. Правда и то, что я знал, Берг слушал очень внимательно, по всей видимости, запоминая каждую букву рецептуры.
–Очень хорошо, – довольно потер руки старичок, – Весьма недурственно. А теперь, мил-человек, настала пора и мне на твои вопросы, по мере сил моих слабых, ответ держать. Спрашивай!
Мои мысли сумбурно заметались, сталкиваясь между собой, порождая одновременно множество вопросов, в результате чего, я еще добрых несколько секунд молчал, пытаясь высказать их вслух.
Неожиданно вспомнился мой краснокожий приятель, и представил что у меня на голове невидимая, стальная каска. Так, на всякий случай. Подняв глаза на своего собеседника, на секунду я поймал его неестественно пронзительный взгляд, так не