И. В. Сталина пошли на резкое увеличение ряда важных показателей IV пятилетки, и уже в 1948 году общий объем промышленного роста составил 27%, в 1949 году — 20%, а в 1950 году — 23%.
Хорошо известно, что сами принципы составления, согласования и утверждения плановых показателей новой пятилетки мало чем отличались от предвоенного периода, за исключением единственного новшества: если до 1947 года Госплан СССР предоставлял результаты своей работы на рассмотрение и утверждение Совета Министров СССР ежеквартально, то теперь Госплан и связанные с ним организации стали отправлять такие планы ежегодно, с поквартальной разбивкой основных показателей. Затем, по меткому замечанию П. Грегори, начинались «битвы богов с титанами»: на первом этапе составленный Госпланом СССР проект пятилетнего плана подвергался массированным «атакам» со стороны различных министерств, ведомств, а также регионов, требовавших, как правило, увеличения капиталовложений и одновременного сокращения планов производства готовой продукции. И лишь затем высшим руководством страны, прежде всего И. В. Сталиным, принималось принципиальное решение об общих пропорциях нового хозяйственного плана, и только после этого решения наступал этап согласования всех основных цифр по отдельным отраслям и ведомствам страны. Причем, как верно заметили многие историки (Ю. Н. Жуков, В. О. Хлевнюк, А. В. Захарченко, Е. В. Баев[20]) новизной послевоенного периода стало активное участие в этом процессе отраслевых Бюро Совета Министров СССР, каждое из которых отныне возглавлял полноправный член Политбюро ЦК. Однако, судя по архивным документам, данная процедура стала не столько содержательным, сколько техническим новшеством, так как «промежуточное звено» в виде отраслевых Бюро было необходимо по причине общего увеличения числа общесоюзных и союзно-республиканских министерств. По сути, их руководители стали выполнять ту же роль отраслевых лоббистов, какую еще до войны играли те же члены Политбюро, в частности А. А. Андреев, Г. К. Орджоникидзе и А. И. Микоян, возглавлявшие промышленно-хозяйственные наркоматы в 1930-х годах.
Как известно, после ликвидации Государственного Комитета Обороны 4 сентября 1945 года многие его функции были переданы Совету Народных Комиссаров, а с марта 1946 года — Совету Министров СССР. Хотя он все же так и не смог стать «ровней» ГКО, поскольку в структуре ЦК ВКП(б) сохранялись отраслевые отделы, во многом дублировавшие и «опекавшие» работу всех аналогичных правительственных органов. Поэтому в марте-апреле 1946 года на Пленуме ЦК, а затем на протокольном заседании Политбюро было принято решение о ликвидации почти всех отраслевых отделов ЦК и перестройке работы целого ряда военно-промышленных министерств и переводе их на мирные рельсы. При этом для скорейшего восстановления европейской части страны в структуре Совета Министров СССР были образованы «региональные» министерства — угольной, нефтяной и рыбной промышленности, а в других отраслях, напротив, либо созданы объединенные министерства — черной и цветной металлургии и текстильной и легкой промышленности, либо образованы ряд новых министерств — строительного и дорожного машиностроения, промышленности средств связи, медицинской, пищевой промышленности и др. Правда, как позднее констатировали ряд авторов (Р. А. Белоусов, В. И. Сигов), исторический опыт показал всю бесперспективность пути создания «региональных» ведомств, и уже с 1948 года начинается обратное слияние министерств[21]. Между тем при формировании персонального состава правительства на ключевых министерских постах остались не только все легендарные «сталинские наркомы» довоенного призыва — Дмитрий Федорович Устинов, Михаил Георгиевич Первухин, Иван Федорович Тевосян, Иван Григорьевич Кабанов, Петр Иванович Паршин, Василий Васильевич Вахрушев, Александр Илларионович Ефремов, Николай Степанович Казаков, Петр Фадеевич Ломако, — но и «молодые» управленцы с высшим профобразованием, отменно показавшие себя в годы войны: Михаил Васильевич Хруничев, Александр Федорович Засядько, Михаил Андрианович Евсеенко, Николай Константинович Байбаков, Константин Михайлович Соколов, Петр Николаевич Горемыкин, Алексей Адамович Горегляд, Иван Герасимович Зубович и др.
Между тем следует сказать, что 20 марта 1946 года в связи с формированием нового состава союзного правительства была проведена его очередная реорганизация, и вместо двух Оперативных Бюро, созданных еще в сентябре 1945 года, было образовано единое Бюро Совета Министров СССР, которое возглавил Лаврентий Павлович Берия, а его заместителями назначены Н. А. Вознесенский и А. Н. Косыгин[22]. Однако это решение стало таким же промежуточным шагом, как и полгода назад, поскольку уже 8 февраля 1947 года вышло совместное Постановление ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР «Об организации работы Совета Министров СССР»[23], которое внесло ряд серьезных изменений в порядок работы союзного правительства, что, по мнению некоторых историков (О. В. Хлевнюк, Й. Горлицкий, Е. В. Баев[24]), в значительной мере знаменовало собой восстановление предвоенной ситуации, сложившейся сразу после назначения И. В. Сталина председателем СНК СССР в начале мая 1941 года.
Как считают те же авторы, фундаментом этой реформы стало разделение властных полномочий между Политбюро ЦК и Бюро Совета Министров СССР, в результате чего эти два руководящих органа, как и накануне войны, «сблизились по своему статусу». Во многом это стало результатом изменения персонального состава Бюро Совета Министров СССР, куда вошли члены руководящей «семерки» в Политбюро. Данное положение о новом органе исполнительной власти предусматривало, что отныне его главой становится председатель Совета Министров СССР — т.е. сам И. В. Сталин, а членами Бюро — 10 его заместителей: В. М. Молотов, Г. М. Маленков, Н. А. Вознесенский, Л. П. Берия, А. И. Микоян, Л. М. Каганович, К. Е. Ворошилов, А. Н. Косыгин, А. А. Андреев и М. З. Сабуров. Таким образом, в Бюро Совета Министров СССР вошли все члены руководящей «семерки», за исключением секретаря ЦК ВКП(б) А. А. Жданова, который не являлся членом союзного правительства. На практике это означало, что теперь все решения, принятые на Бюро Совета Министров, уже не нуждались в утверждении на Политбюро ЦК и вопрос лишь заключался в том, как конкретно будут разделены сферы их властных полномочий и компетенций.
Согласно данному Постановлению, в ведение Политбюро, помимо важных кадровых вопросов, перешли «вопросы Министерства иностранных дел, Министерства внешней торговли, Министерства госбезопасности, денежного обращения, валютные вопросы, а также важнейшие вопросы Министерства Вооруженных сил», а за Бюро Совета Министров СССР остались в основном вопросы экономики и социальной сферы. В частности, в его прямые обязанности входило рассмотрение «народнохозяйственных планов, бюджета, балансов и планов распределения фондов», подготовка всех соответствующих решений союзного правительства и проверка их исполнения, а также непосредственно ведение всеми «вопросами работы Министерства государственного контроля, Министерства юстиции, Министерства материальных резервов, Министерства трудовых резервов» и других общесоюзных ведомств. При этом полномочия самого союзного правительства во всех экономических вопросах стали отныне настолько широкими, что обычная практика передачи всех правительственных решений на утверждение Политбюро ЦК была также практически
