Книга Карусель душ - Пенн Кэссиди

— Даже не думай так, — сказала она, отмахиваясь от меня. Она села на край моей кровати, а я села на маленький диванчик у дальней стены. Фургон был невелик, но как раз подходящего размера для элементарного жилья. — Что случилось? Расскажи мне о крысином ублюдке, который сделал это с тобой.

Моя рука метнулась к шее, и я судорожно сглотнула.

— Он перерезал мне горло. — Когда я сглотнула, мне показалось, что я все еще чувствую жгучую боль и жар лезвия ножа, хотя я не совсем помнила, как это произошло.

Последовала неловкая пауза, прежде чем она заговорила снова.

— Почему?

— Он монстр, Элли. Настоящий монстр, — выплюнула я. — Я не могу поверить, что мне потребовалось так много времени, чтобы понять, что мне нужно бежать. — Запустив пальцы в волосы, я подтянула ноги на сиденье и поджала их под себя, как будто, свернувшись калачиком, я могла чувствовать себя в большей безопасности. — Ему не нравилось, что я практиковала Вуду. Я происхожу из длинной череды практикующих, и я планировала пойти по стопам своей бабушки. Остин был христианином и, вероятно, думал, что я поклоняюсь сатане или что-то в этом роде.

Она нахмурилась.

— Если он так думал, зачем он вообще женился на тебе? Не в обиду тебе, дорогая, конечно, но это не имеет смысла, почему он женился на ком-то, с кем у него было так много фундаментальных разногласий.

Я пожала плечами.

— Это тот же самый чертов вопрос, который я задаю себе каждый день с тех пор, как мы поженились. Я думаю, он воспринял это как личный вызов обратить меня. Раньше он относился к моим убеждениям как к какому-то глупому увлечению или причуде. Он никогда не приходил ни на одно из наших мероприятий и даже не пытался познакомиться с моей семьей или общиной в Новом Орлеане. Все, о чем он когда-либо говорил, — это о создании новой жизни с новыми традициями. Очевидно, на самом деле он имел в виду, что хотел, чтобы я соответствовала его традициям и его жизни.

Она подошла ко мне, обвила руками мое тело и села рядом со мной на диван.

— Мне так чертовски жаль, Мори, — сказала она, и я не смогла заставить себя ответить. С одной стороны, я хотела утешения от ее слов, но с другой, я застыла от ярости.

Я просто обняла ее в ответ, чувствуя, как тяжесть моего признания спала с моих плеч. Было приятно наконец рассказать кому-то правду. Когда мы обнимались, раздался еще один стук в дверь, и я замерла. У меня было чувство, что я знаю, кто бы это мог быть.

И действительно, когда я открыла дверь, там был Баэль, смотревший на меня с беспокойством, написанным на его лице.

— Что случилось? — спросил он, поднимаясь по маленькой деревянной лестнице в мой дверной проем. Он остановился, когда заметил Элли. — Почему ты выглядишь такой грустной? — Он положил ладонь мне на щеку, и я наклонилась навстречу прикосновению.

Мой взгляд метнулся к Лафайету, который гарцевал к Баэлю и крутился у его ног. Он не был котом Баэля, но у меня было чувство, что именно он был причиной этого небольшого визита.

Я фальшиво улыбнулась ему.

— Пока все в порядке. Наверное, я просто слишком драматизирую ситуацию прямо сейчас.

Он взглянул на Элли, и она улыбнулась слишком широко, чтобы быть невинной.

— Хорошо, — сказал он подозрительно, прежде чем приклеить улыбку на лицо. — Потому что я хочу сводить тебя кое-куда.

— У меня гости, — сказала я, указывая на Элли.

Она резко встала и отмахнулась от меня.

— О, тише. Я всего лишь зашла перед своим выступлением. Ты продолжай. Ты знаешь, где найти меня позже, дорогая. — Прежде чем я успела ответить, Элли поцеловала меня в щеку и, гарцуя, вышла на улицу и спустилась по ступенькам, помахав на прощание.

Я в замешательстве покачала головой.

— Куда? — Нервно спросила я Баэля, чувствуя, как между нами нарастает напряжение. Он наблюдал за каждым моим движением, как будто знал все о смятении, бушующем внутри меня.

— Место, где мы можем расслабиться. В этом месте есть нечто большее, чем ты думаешь. Не все в — Перекрестке— мрачно и безрадостно, грустная девочка. Ты обещала дать этому шанс, так что я держу тебя в руках.

Я глубоко вздохнула и протянула ему руку, которую он пожал с широкой улыбкой, прежде чем вывести меня из фургона. С каждым шагом, который я делала, мое чувство тревоги росло. Все, о чем я могла думать, это о том, почему он был так заинтересован в этом. Почему он так сильно хотел, чтобы я осталась здесь? Что-то внутри меня подталкивало меня вперед. Часть меня хотела исследовать этот странный новый мир, но другая часть хотела убежать обратно в безопасность моего фургона.

Повсюду вокруг нас были серые лица, выстроившиеся в очередь к каждому стенду, каждому аттракциону и каждому интермедиальному представлению. Они безучастно смотрели вперед, отчего у меня заболел живот. Они были похожи на зомби, и мне хотелось подбежать к каждому из них и растолкать их, чтобы они проснулись.

Только когда мы добрались до уединенной части карнавала, подальше от ярких огней и хаоса, он, наконец, повернулся ко мне.

— Мория, — тихо сказал он, его глаза были напряженными. — Я надеюсь, ты не считаешь меня холодным и бесчувственным. Я был там, где ты сейчас, и я помню страх. — Я приподняла бровь. Он взял меня за руки, переплел свои пальцы с моими. — Я знаю, каково это, когда тебя предает тот, кого, как ты думала, любишь, — сказал он, и его взгляд на мгновение стал отстраненным. — Чувствовать, что весь твой мир разлетелся на части за долю секунды. Это нелегко, и я не могу обещать тебе, что это когда-нибудь будет легко. Но это не обязательно должно быть так уж плохо. Даже в темноте есть красота.

Я почувствовала комок в горле, когда воспоминания о моем муже нахлынули на меня. Воспоминания о том, как он изменился. До того, как он стал извращенным и ненавистным.

— Как ты узнал?

Баэль грустно улыбнулся мне.

— Это написано у тебя на лице, — сказал он. — Боль, гнев — они мне знакомы. — Я просто уставилась на него, не зная, что сказать. — Но дело в том, — продолжил Баэль, делая шаг ближе