Огненные шары тут же потухли.
— Не понял… — маг удивленно осмотрел свои руки, — что за черт? Какого хера?
— Э, че там у тебя? — сказал один из автоматчиков.
— Не знаю! Магия не работает! Не понимаю почему!
— А мля… — запричитал второй, — нам тебя Ланской дал, что б ты прибить их помог, а ты бесполезный, как полено на рыбалке.
— Заткнись, баран! — крикнул маг, — он может слушать!
Ланской? Нужно бы запомнить. Но вот еще один занятный факт. Маг не понял, почему заклинание перестало работать. В этом мире не знают ни об ифритах, ни об ифриторике — науке по их изучению и использованию. Я помнил, как удивились мужики на втором этаже, когда я бабахнул по ним из своего нового ствола.
— Он выскочил в окно! — крикнули с первого этажа.
— Вот сука! — маг сплюнул себе под ноги, — уйдет!
— Не уйдет! Сейчас вернется!
— Эй! — заорали сверху из окна, откуда я спрыгнул, — я знаю кто ты. ты — Роман Селихов. Сын Евгения. Так вот. У нас твоя сестра! Давай, поздоровайся с братом. Не хочешь? Ну ладно, мелкая сучка! Тогда просто покричи для него!
Катя крикнула от боли, залилась рыданием.
— В общем, бросай свою неведомую цацку и сдавайся! Все кончено, Селихов!
Глава 2. Отступник
Меня, как импульсом, прострелила холодная ярость. Связь Романа и Екатерины была очень сильна. Его тело буквально переполнили гормоны. Я сжал зубы. Нет, Аврора, не гаси это чувство. Я могу его использовать, чтобы победить.
Я сунул руку в карман. Достал оттуда смятую пулю. Ифрит Смерти был там, страшный, отталкивающий. Он спокойно, будто сознавая собственную силу, переливался фиолетовым светом внутри измятого кусочка свинца. Я вступил с ним в противостояние, используя свою ярость, как оружие.
— Где ты, Селихов, — я услышал, как оставшиеся бандосы спустились по лестнице, присоединились к остальным. Их осталось шестеро.
Один из них, невысокий, полноватый мужик в балаклаве, спортивном костюме и потертом черном осеннем плаще, держал Катю. Он прижал ее крепко к себе, приставил к виску короткий угловатый пистолет.
— Выходи, или она умрет, Селихов, — крикнул он.
— Ты думаешь, — один из автоматчиков заорал, оглядываясь по сторонам, — мы будем за тобой бегать, сукин сын? Мы прикончим ее. А потом и тебя достанем из-под земли!
Я отвлекся от борьбы с ифритом лишь на мгновение. Почувствовал, как злоба, вызванная словами бандитов, копится во мне. Я дал ей волю, сконцентрировал и направил в пулю.
Она задрожала, заплясала на ладони. Когда я победил, ифрит застыл на месте. На плоской стороне смятой пули открылся маленький змеиный глаз. Он посмотрел на меня. Я сжал губы, зажал пулю в кулаке. Так вот что это за сила? Что ж. Им всем конец.
— Стойте! — крикнул я, пытаясь изобразить испуг, — не троньте Катю! Я выхожу!
Я украдкой взглянул в окно. От того, как в улыбке раскрылся рот в прорези маски полного мужика, меня прошиб новый импульс злобы. Я встал, приказал пистолету стать обычным, сунул его сзади, за пояс. Пошел к парадному входу.
Я прекрасно осознавал, что будет дальше. Ублюдки даже не предполагали, какой сюрприз их ждет.
Парадная дверь скрипнула, я вошел, захлопнул ее за собой.
— А вот и блудный сынок, — злобно выдохнул полноватый мужик. Сема, давай его.
Один из автоматчиков вскинул ствол, дал очередь. Пули прочертили меня через грудь. Толчок отбросил немного назад. Я отступил на шаг. Взглянул на бандосов исподлобья.
— Крепкий, — толстый цокнул языком, — ну, давай! Прикончить его!
Они открыли огонь. Пули застучали вокруг, пробивая меня насквозь. Боли я не чувствовал. Аврора работала. В ладони был зажат Ифрит Смерти.
Позади разлеталась штукатурка, бились и лопались стекла в окнах. В двери появились большие пробоины.
Через мгновение звуки выстрелов стихли.
— Он стоит?! Да как?! — округлял глаза жирный.
— Теперь моя очередь, — злобно ухмыльнулся я, взглянул на него так, что он раскрыл еще и рот.
Когда бандиты стали перезарядиться, я начал действовать.
Я вскинул пистолет. Он тут же проявил свой истинный облик, раскрыл пасть, стал скалиться на бандоса, которого я взял на мушку.
Я выстрелил по очереди: В мага, автоматчиков, двух бандитов. Пять ярких вспышек осветили пространство вокруг.
Сгусток магии ударил в голову магу. Его отбросило, он угодил в большое кресло, перевернул его, законвульсировал, дергая ногами. Одного автоматчика сшибло, он ударил в стену, съехал, картины и фото в рамках посыпались ему на голову. Второй, смешно вскинув руки, грохнул о пианино так, что оно застонало.
Другой бандос упал на лестницу, ударился головой о ступеньку. Последний сшиб перила, улёгся между лестницей и пианино.
Толстый с девочкой в руках остался в одиночестве. Он затрясся. Я видел, как дрожат его губы.
— Не подходи! Не подходи, падла, я убью ее! — сломавшимся голосом выкрикнул он.
— Убей, — холодно проговорил я, сузил глаза, — и обеспечишь себе долгую и мучительную смерть.
— Не подходи! Он сжал девочку сильнее, она вскрикнула. Бандос сильно тыкнул стволом ей в лицо, — Застрелю сучку! — он уставился на меня ничего не видящими, остекленевшими от страха глазами.
Просто ударить в него из пистолета страха было нельзя. Можно зацепить девочку. Я решил иначе.
Я метнулся к нему так быстро, что он не успел вздрогнуть. Мужик вскинул пистолет, от страха выстрелил именно в меня. Пуля прошла поверх плеча, другая попала, но я был уже рядом, уже совсем близко.
Я врезал ему в рожу с левой. Схватил руку, выкрутил, ловко выбил пистолет, одновременно оттолкнув девочку. Она упала на ковер, закрыла лицо руками.
Я ударил его дважды с правой, потом сильно ткнул кулаком в солнечное сплетение. Мужик охнул, согнулся. Я схватил его за маску, сорвал. Обхватил голову и дал коленом по ребрам, потом в живот. Мужик упал на тела своих сообщников.
Его полное обрюзгшее лицо искривила гримаса боли. Из носа-картошки сочилась кровь. Маленькие глазки были крепко зажмурены.
Я очень хотел его убить. Но сдержался. Решил оставить, чтобы допросить.
— Прошу! — отполз он, обнимая грудь, — не убивай!
— А следовало бы, — я извлек из раны пулю, которую вытолкнула Аврора, бросил на пол. Большинство сквозных ранений затянулись. Ифрит смерти не давал мне умереть, пока был при мне, а
