прошептала уже вставая и уходя готовить очередной отвар.
Анрад с трудом вынырнул из тяжелых воспоминаний, мысленно ругая себя последними словами — опять он так задумался, что не заметил, как в трубке не осталось табака, и время его отдыха подошло к концу. Ну что ж, раз он так бездарно профукал кучу времени на бесплодные размышления, придется заняться делами в доме. Правнучка его заждалась, наверное. Хотя понять это по ее виду довольно сложно, но он чувствовал, что она его любит чистой и незамутнённой детской любовью, как и он сам души в ней не чаял. Именно поэтому его голова была полна переживаний о ее будущем.
После выздоровления от той неизвестной болезни, Рамия стала похожа на бездушную куклу без капли разума. Если ей не сказать поесть, даже сидя перед тарелкой, полной еды она будет смотреть на нее и тупить. При этом надо дать в руку ложку, а иначе она начнет есть руками. Без конкретных указаний девочка ничего не могла делать, только смотрела на него своим взглядом, которого не увидишь даже у самого тупого джейра. Единственное, что слышал от правнучки Анрад, это «ы-ыы-ыы-ы», когда уходил из дома за травами, и «уу-у-уу» когда возвращался. Сегодня, когда он уходил в короткую вылазку за древесной корой, Рамия осталась сидеть на кровати сжимая в руках потрепанную куклу, которую ей всучил прадед со словами:
— Играй, я скоро вернусь.
— Ыыы-ыы, — как обычно услышал от нее и ушел.
Каждый раз возвращаясь домой, он боялся именно этой тишины, когда в доме есть маленький ребенок почти семи лет от роду, то в нем по определению не должно быть так тихо. Эта тишина так его пугала порой, что он просто начинал рассказывать что-нибудь из истории Поясов и Нулевого круга, хотя про Первый пояс он рассказать мог совсем немного, ведь они оказались в Нулевом, когда ему было восемь, но в отличие от большинства жителей Нулевого круга, он хотя бы своими глазами видел каково там, за сложнейшей и обширнейшей Великой Формацией, как будто в другом мире. А вот по Нулевому он успел попутешествовать с родителями, а после их смерти и сам. Иногда он читал ей перед сном сказки о Раме Вилоре, и истории немногочисленных путешественников, что объездили весь Нулевой. Рассказывал ей о законах Нулевого круга, и чем они различаются с другими Поясами, так же как когда-то ему рассказывала мать.
Он ругнулся на себя, с силой растер лицо и ненадолго спрятал его в ладонях, собираясь с решимостью и отгоняя мысли о том, как сложится жизнь его правнучки в будущем, ведь он уже стар, а та болезнь хоть и отступила, но до сих пор иногда чувствуются ее отголоски. Она очень сильно подкосила его здоровье, он чувствовал, что ему осталось жить всего несколько лет, может благодаря укрепляющим отварам он протянет лет пять-шесть, ну а дальше-то что? Кто будет заботиться о его маленькой правнучке? Ведь они двое никому на этом свете больше не нужны.
Марна. Если она согласится приглядывать за Рамией, то он отдаст ей все что имеет, хотя от прежних накоплений осталось совсем мало, но сколько-нибудь наскрести он сможет. Но ведь и у Марны тоже здоровье подорвано той болезнью, Анрад несколько раз в год готовит ей сильный укрепляющий отвар, как собственно и еще нескольким выжившим три года назад старикам. Да и возраст у нее уже такой, что скоро внуки подрастут и будут о ней заботиться, а Рамия сама нуждается в ежедневной заботе и скорее всего будет нуждаться еще очень долго. И как выгрести из этой ситуации он ломает голову вот уже три года.
Анрад решительно встал, и уже собрался идти в дом, будить Рамию и готовить ужин как в этот момент его обняли маленькие ручки.
— Де-да, — хриплый детский голосок так потряс его, что он застыл не в силах пошевелиться и промолвить хоть слово от проснувшейся надежды и страха что все это ему мерещится. — Деда.
Глава 2
Глава 2
— Помоги мне, умоляю! Наша дочь умирает, я знаю у тебя есть сильная Небесная трава, дай ее мне, она ее спасет!
— Убирайся отсюда, грязная подстилка! И это мерзкое отродье убери с глаз моих!
— Но я же люблю тебя, и наша дочь...
— Твоя любовь — твои проблемы. А твой ребенок не имеет ко мне никакого отношения.
Этот ледяной голос и звук захлопнувшейся двери, было первым что Ами вспомнила, очнувшись от забытья и последним что она слышала перед тем, как ее унес неудержимый поток на самое дно самого глубокого озера. Огромная толща воды не давала ей выплыть, хотя она смутно и видела, и слышала, что происходит вокруг, но никак не могла отреагировать, борьба с давящей на нее толщей воды отнимала все ее силы.
Только недавно ее, казалось, вот-вот утащит на самое дно и навсегда похоронит там, но вот уже некоторое время она начала видеть все четче и слышать больше, а в один прекрасный момент вынырнула и вспомнила слова человека, по жестокой усмешке судьбы оказавшимся ее отцом. Как же ей больно было их слышать, хотя она совсем не знала этого человека и многого не понимала в свои три с половиной года. Что чувствовала мама Ами и представить не могла, ведь она так любила его.
Так же сильно как девочка ненавидела человека, считавшегося ее отцом, также сильно она любила прадеда что все эти годы так о ней заботился и переживал за нее. Собравшись с силами Ами села на постели, а потом встала и прошлась по комнате. Как ни странно, но у нее ничего не болело, и даже хватило сил дойти до стола. Закрыла глаза, мысленно
