Книга Разбитая надежда - Девни Перри

Включая пятерых посетителей, сидящих рядом с барменом.

— Добро пожаловать, ребята. Я сейчас подойду.

Уилла оглянулась через плечо, робко помахав парню рукой. Повернувшись обратно к столу, она потянулась пальцами к волосам, пытаясь скрыть покрасневшие щеки.

Мы с Ноланом обменялись усмешками, затем каждый продолжил молча изучать бар, в ожидании сделать заказ.

Неоновые вывески, рекламирующие различные сорта пива и ликеров, усеивали окна, выходящие на парковку. Рядом с большим плоским экраном на одной стене висел набор оленьих рогов, украшенный кучей шляп. Подожди. Это бюстгальтер?

Четвертое июля было неделю назад, но украшения все еще были на месте. Над музыкальным автоматом висел красно-бело-синий баннер, а в стаканчике на стойке бара лежала горстка крошечных флажков.

Это место было настолько отличалось от моего любимого бара в городе, насколько это возможно, но, по крайней мере, у них был алкоголь. Хотя, я сомневался, что бар «Ларк Коув» соответствовал моим предпочтениям.

— Джентльмены. Уиллоу. — У нашего столика появился бармен, поставив на стол три картонные подставки и бумажный кораблик с арахисом.

— Уилла. Вообще-то. — Она заправила волосы за ухо, выпрямившись. — Через «а».

— Черт. Извини. — Он отмахнулся от своей ошибки — той, которую, как я предчувствовал, он совершит снова. — Что я могу для вас сделать?

— Не думаю, что у вас есть Макаллан 18, — сказал я.

Это был долгий день, вылет рано утром, а затем, как только мои ноги коснулись земли Монтаны, на меня нахлынули воспоминания об Эммелин. Сегодня было необходимо выпить виски.

Бармен ухмыльнулся, затем провел рукой по своим светлым коротко подстриженным волосам.

— Вообще-то, он у нас есть.

— Здорово. — Бар «Ларк Коув», возможно, и неопрятный, но у того, кто заполнил его полки, был хороший вкус.

— Я буду двойной. Чистый.

— Я буду то же самое, — сказал Нолан.

— Понял. — Бармен улыбнулся Уилле. — А для тебя?

— Просто, эм, пиво. Его достаточно, — заикаясь, пробормотала она, снова краснея, когда уставилась на щетину на его подбородке. — Спасибо, Джексон.

— Скоро вернусь. — Он постучал костяшками пальцев по столу, затем неторопливо вернулся за стойку.

— Как ты думаешь, как долго эта бутылка была там наверху? — Нолан наклонился и спросил, когда Джексон потянулся, чтобы снять Maкаллан с самой высокой полки.

Я открыл рот, чтобы прокомментировать паутину в верхнем углу, но остановилась, когда мое внимание привлекло движение темных волос.

Из задней комнаты вышла женщина и улыбнулась Джексону, затем одному из постоянных посетителей, когда ставила противень для пиццы.

Простая черная майка облегала грудь и плоский живот, оставляя обнаженными загорелые руки. Джинсы сидели низко на бедрах, туго перетянутые черным кожаным ремнем, который был лишь на оттенок темнее ее длинных густых волос. Ее белоснежная улыбка была полна ровных зубов, за исключением одного в середине нижнего ряда, который был немножко кривой.

Прошло более шести лет — почти семь — с тех пор, как я провел ночь, зарывшись руками в эти волосы. С тех пор, как я запомнил эту улыбку, пока держал Тею на руках.

Прошли годы, а она выглядела точно так же.

— Логан, ты хочешь пиццу?

Я покачал головой, соскальзывая со своего скрипучего стула.

— Извините, я на минутку.

При моем движении темные глаза Теи — почти черные, как и ее волосы — обвели комнату. Она улыбнулась мне на секунду, а затем улыбка исчезла, как и краска на ее лице, когда пришло осознание.

Она помнит меня. Слава богу, она меня помнит. Я был достаточно мужествен, чтобы признать, что это сокрушило бы мое эго, если бы она не вспомнила меня. Не вспомнила бы ту ночь.

Время от времени я все еще думал об этом — всякий раз, когда находился по соседству с этим отелем. А она когда-нибудь думала об этом? Обо мне?

Однажды я вернулся в бар ее отеля, спустя месяцы после того, как мы переспали. Но ее там не оказалось. Персонал сказал мне, что Тея уволилась и уехала из города. Я был разочарован и зол на себя за то, что слишком долго ждал — я был занят работой. Затем жизнь пошла своим чередом. Вскоре после того, как я снова попытался найти Тею, я встретил Эммелин.

Тем не менее, я никогда не забывал Тею, даже после стольких лет.

Я не забыл, как эти темные глаза убаюкали меня своими чарами. Как ее удивительное тело — идеальный баланс подтянутых, стройных мышц и мягких, женственных изгибов — ощущалось под моим.

Пересекая комнату, я выдержал ее широкий, не моргающий взгляд.

— Тея.

Она вздрогнула от моего голоса.

— Л-Логан.

— Прошло много времени. Как ты?

Она открыла рот, затем закрыла его, не сказав ни слова.

— Эй, Тея, — позвал Джексон, — мы наконец-то открываем бутылку Макаллан, на покупке которой ты настаивала.

Я усмехнулся. Вот почему в баре «Ларк Коув» был Макаллан. Она купила мое любимое виски для своего бара, даже если его никогда не подавали.

— Я…. — Тея глубоко вздохнула, покачала головой и закрыла глаза. Когда она открыла их, шок от того, что увидела мое лицо, прошел.

Но вместо уверенной, сексуальной женщины, которую я ожидал увидеть, когда удивление прошло, я увидел страх.

Почему Тея боится меня? Я относился к ней только с уважением в ту ночь, которую мы провели вместе. Не так ли?

Прежде чем я успел сказать что-нибудь еще, она перешла к действиям, схватив рюмку и с грохотом поставив ее на стойку бара. Затем она потянулась за спину, стащив бутылку текилы со средней полки. Легким движением запястья она налила рюмку, не пролив ни капли.

— Выпей это, — приказала она, — нам нужно поговорить.

Глава 2

Тея

Mое сердце подпрыгивало, как шарик для пинг-понга, между моей грудиной и позвоночником. Я не могла поверить, что Логан стоял прямо передо мной.

Логан.

Сколько часов я потратила на его поиски в Нью-Йорке? Сколько раз я искала его лицо в толпе? Сколько ночей я провела в постели, прокручивая нашу совместную ночь, надеясь, что смогу вспомнить что-нибудь — что угодно — что могло бы привести меня к этому моменту?

В конце концов, я потеряла надежду, что когда-нибудь увижу его снова. Я смирилась со своей ситуацией.

Логан, как-там-Его-зовут, был лучшим и единственным сексом на одну ночь в моей жизни.

Он был просто еще одним человеком, которого я оставила в Нью-Йорке. Он был воспоминанием, одним из немногих хороших воспоминаний того времени.

И все же сейчас он был здесь, стоял в моем грязном, благоденственном баре, уставившись на текилу, которую я ему