с Элси, когда Баррет работал над делом Элси. И Баррету надрали задницу так сильно, что он оказался в больнице.
Но, будучи упрямым, он отказался вернуться на работу к Сойеру, и, то ли из-за соперничества братьев, то ли из-за желания показать себя, Баррет брался за любую чертову работу, от которой отказывался Сойер.
Никто из нас не сомневался, что он возьмется и за Кензи.
И мы все знали, что если Кензи просит о помощи, то дело серьезное.
— Кенз, если ты не собираешься рассказать мне, во что ты ввязалась, я не могу согласиться помочь тебе.
— Я могу заплатить.
— Уверен, что можешь.
— В чем дело, Сойер? — вздохнула она.
— Послушай, я не хочу визита твоих братьев-мамонтов, когда они узнают, что я взялся за дело ради тебя, не поговорив сначала с ними об этом.
— Если ты позовешь моих братьев, я клянусь…
— Слушай, ты хочешь знать, изменяет ли твой парень? Хорошо. Ты хочешь знать, является ли кто-то в твоем многоквартирном доме преступником? Хорошо. Ты думаешь, что твой работник обманывает бухгалтерию? Хорошо, и скорее всего, бл*ть, так и есть. Следуй своему чутью. Брось этого парня. Переезжай в другое место. Уволь этого придурка. Вот так. Дело закрыто.
— Точно. Если кто-то еще не сказал тебе сегодня, хотя я думаю, что это маловероятно, ты осел. Я бы поблагодарила тебя за твое время, но ты едва уделил мне… — она подняла руку и сверила часы, движение, которое было настолько редким, что я был очарован им, — две минуты из них. Так что иди на хрен и всего хорошего.
С этими словами она буквально развернулась на каблуках и выбежала из комнаты, оставив после себя свой запах, что-то сладкое и настоящее — ваниль и цветы. Не то дерьмо, за которое берут восемьдесят долларов за флакон, чтобы от тебя пахло, как от французской шлюхи.
— Мы должны позвонить Пейну, — сказал Брок, как только стук ее каблуков исчез.
— Я позвоню Баррету прямо сейчас, — кивнул Сойер, доставая свой мобильный. — Ему это не понравится, но он не возьмет это дело. А потом, да, я позвоню Пейну.
— Почему бы мне не взять это дело? — спросил я, заставив их обоих повернуться и посмотреть на меня.
— Тиг, я знаю, что ты не местный, — начал Брок, покачав головой. — Но Кензи бегает в диких местах с тринадцати лет. Думаю, что каждый здесь, от нас до Волка, Рейна, Кэша и Брейкера и, по крайней мере, до половины Малликов, вытащил ее из одной определенно опасной или потенциально опасной ситуации и подбросил домой. И, скажу тебе, она никогда не была благодарна за это. Мне, например, пришлось везти ее домой с пинками и криками, когда она чуть не упала пьяная в старших классах. Джина, конечно, была благодарна, но от Кенз я никогда не получал благодарности.
Это меня ничуть не удивило. Там, откуда я родом, я привык к жестким женщинам с сильным духом. Это дерьмо меня не смущало.
— И?
— И если ты возьмешься за ее дело, Тиг, она превратит твою жизнь в ад.
— А что, если ей действительно нужна помощь, Сойер? — спросил я, пожимая плечами. — Я не знаю ее слишком хорошо, но она кажется женщиной, которая не любит просить о помощи. Так что, если она просит, если она проглотила свою гордость настолько, чтобы прийти сюда, это может быть серьезно. Разве вы не предпочли бы, чтобы кто-то с опытом посмотрел на это? И как она сказала, у Пейна и Энзо есть свои дела. Ты знаешь, что они бросят все ради своей сестры, но, может быть, нам не стоит звонить им, пока мы не узнаем, что у нее происходит. Зачем заставлять их бросать дела, если все, чего она хочет, это отпугнуть навязчивого бывшего?
Сойер вздохнул, и я понял, что он у меня в руках.
— Отлично. Иди и приведи ее, — сказал он, кивнув в сторону двери.
Большего мне и не требовалось. Я выскочил из здания и помчался по коридору почти бегом, остановившись на ступеньках, чтобы проверить улицы. Припарковаться в будний день было негде, так что, скорее всего, она направилась к главной парковке на боковой улице. Подумав об этом, я направился туда.
И обнаружил, что она нажимает кнопку для белого кроссовера последней модели.
— Кензи, подожди, — позвал я, заставив ее напрячься и повернуться, настороженно глядя на меня.
Именно это заставило меня понять, что я принял правильное решение, выступив в ее защиту. Такие женщины, как она — уверенные в себе, сильные, дикие, беззаботные и отрывистые — да, они не часто выглядят настороженными. Не в середине дня, когда вокруг полно людей. Она была в безопасности.
Но она не чувствовала себя в безопасности.
— Я бы поздоровалась, но я не знаю твоего имени.
Меня это не очень обидело. Я старался быть незаметным для большинства людей. Мне нравилась моя анонимность. Мне нравилось, несмотря на мою работу, жить спокойной жизнью.
— Тиг.
— Тиг. Странное имя.
— Оно настоящее, — я пожал плечами. — У тебя есть братья по имени Пейн и Энзо, а мое имя кажется тебе странным?
— Мой отец был козлом.
— Да, и мой тоже.
— Так он берет мое дело, — сказала она, имея в виду Сойера.
— Я беру твое дело.
— Без обид, но я знаю Сойера и Брока. А тебя я не знаю.
— Не знаешь, но Сойер сейчас звонит своему брату, чтобы пригрозить ему, не браться за твое дело. Баррет сейчас проделывает большую работу для Сойера. Работу, которая в сумме приносит много денег. Он возьмет тебя на себя, а Сойер откажется от него и уйдет в другое место. Он хочет проявить себя, но не настолько, чтобы рисковать своим доходом.
— Возможно, вы, ребята, единственные в городе, но это не глушь. Я смогу найти других частников.
— Но не тех, у кого есть опыт, ресурсы и связи, как у меня.
— Ты очень уверен в себе, — сказала она, поджав губы.
— Я не из тех, кто гордится собой, дорогая, поэтому если я говорю тебе, что я хорош, это просто факт.
— Почему ты берешься за меня, когда твои коллеги не хотят подходить ко мне даже на десять футов?
— Может быть, потому что мне не пришлось иметь дело с тем, как ты блевала в моей машине целую жизнь назад, или вырывать тебя из рук известного ублюдка, или еще много чего, что пришлось проделать им…
— Да, да. У меня есть прошлое. Мне не нужно повторять ошибки, которые я совершила, как ты сказал, целую
