России являла собой шизофреническое зрелище во всем, от поп-культуры и кинематографа — плохой копии Голливуда до российских корпораций, где господствовала западная корпоративная культура.
Система образования строилась вокруг идеи воспитания потребителя через предоставление образовательных услуг, а учитель превратился из наставника в официанта с учебником.
Итак, массовая идеология была направлена на формирование безгосударственного гражданина, предоставленного самому себе. После отмены в избирательных бюллетенях графы «Против всех» и построения к середине 2010-х годов избирательных машин по конвертации рейтинга президента в любой другой рейтинг гражданин перестал представлять интерес даже как избиратель.
Сложившаяся практика реальной идеологии правящих элит и массовой идеологии привела к формированию двоемыслия.
Определение. Русское двоемыслие
Двоемыслие — это выраженные противоречия между правящими элитами, политизированным меньшинством и аполитичным большинством. Русское двоемыслие особенно пагубно сказывается на отечественной интеллигенции, которая падает духом и повышает градус отчуждения. Его яркой иллюстрацией является литературное наследие М.Е. Салтыкова-Щедрина.
Итак, налицо переход СВО в затяжную стадию и усугубление ситуации русским двоемыслием.
Государству объективно необходима поддержка конструктивной части общества, значительный процент которого находится в прострации, усиленной двоемыслием.
Дело в том, что мобилизация в обществе, в отличие от мобилизации в государстве, возможна исключительно на принципах добровольного самоопределения. Последние годы в политический язык вошло заимствованное понятие «волонтер», которое хуже, чем понятие «доброволец», отражает внутреннюю суть людей, которые своим примером вдохновляют и заставляют двигаться неравнодушную часть общества. Добрая воля — вот основа конструктивной мобилизации общества, потому что на погром может мобилизовать воля злая.
Двоемыслие подтачивает основы миропорядка, так как подрывает доверие между обществом и государством. В одной из следующих глав мы рассмотрим, как технологии Когнитивных войн воздействуют на тонкую политическую материю — доверие.
Учитывая долгосрочные перспективы конфликта на постУкраине с риском открытия новых фронтов, России предстоит поддерживать режим мобилизации, который невозможен без доверительной коммуникации общества и государства. Война, за какую аббревиатуру ее ни спрячь, обостряет все процессы, противоречия вылезают наружу. Самым ярким примером первого года СВО стал так называемый мятеж Пригожина, когда политическая система в считаные дни оказалась на грани коллапса, а пропаганду заклинило. Общество в недоумении застыло от происходящего в недрах государства и политической системы. Что это было, никто не объяснил, поэтому результатом «мятежа» стали снижение доверия и рост отчуждения.
Чем дольше будет затягиваться СВО, тем более откровенной должна быть коммуникация общества и государства. Стратегия врага «войны до последнего украинца» в условиях отсутствия доверия в российском обществе может начать восприниматься как война до последнего россиянина. Какая разница, сколько людей погибает со стороны ВСУ, даже если потери в десять раз меньше?
Базой доверия между обществом и государством является четкая политическая система координат. Война требует концентрации сил и напряжения воли. Военная операция должна разбираться как большая шахматная партия. Раз уж государству необходимо дисциплинированное и собранное общество, нужно задать цели — во имя чего ответственный гражданин должен работать с КПД 110 %.
Если впереди — долгосрочный конфликт на территории постУкраины с объединенным Западом, то надо постепенно готовить к этому общество. Кроме государственной стратегии, долгосрочность предполагает наличие общественных стратегий для интеграции новых регионов.
В условиях долгосрочного конфликта начинается конкуренция экономик, и в результате побеждает более эффективный миропорядок. Это выражается в системе пенсионного обеспечения, гражданского строительства, работе школ и больниц, подавлении спекулянтов на черном рынке. Утверждение нового государства в регионах постУкраины, которые переходят под контроль России, будет осуществляться в беспрецедентных условиях гражданской войны. В каждом конкретном селе и райцентре новому государству предстоит столкнуться со всеми ее проявлениями — от американской ракеты по зданию администрации до заминированного авто и выстрела в спину, произведенного предателем. Достаточно почитать сводки о погибших чиновниках новых администраций в Херсонской и Запорожской областях, чтобы сделать вывод: установление миропорядка по-русски на территории постУкраины будет крайне сложным и многомерным процессом. Борьба с террором, лежащим в основе войны до последнего украинца, не может вестись только силами государства. Чем быстрее начнутся процессы умиротворения в обществе, тем слабее будут социально-культурные корни террора.
Режим тотальной секретности стимулирует двоемыслие. Двоемыслие разрушает доверие, а коммуникация его восстанавливает. Вот формула кризисов, которые ожидает увидеть российское общество и государство. Нравится нам это или нет, но либо государство и общество выйдут на новый уровень коммуникации, либо каждый год СВО будет повышать отчуждение и обнажать противоречия. Рано или поздно очередной «мятеж» спровоцирует коллапс государственности. В целом именно на такой сценарий делают ставку наши «бледнолицые братья» в сценарии «война до последнего украинца».
Коммуникация общества и государства в условиях войны должна отвечать на три базовых вопроса.
• С кем мы воюем?
• За что мы воюем?
• Что есть победа в этой войне?
В случае оборонительной войны на второй и третий вопросы можно не отвечать, так как по умолчанию идет борьба с агрессором. Но, поскольку российская власть выбрала сценарий превентивной спецоперации на спорной территории противника, придется искать ответы на все три вопроса.
Обозначенные «денацификация» и «демилитаризация» — слишком общие идеологемы. Особенно много проблем с денацификацией возникло после того, как сначала пропаганда создала образ конченых нацистов из «Азова», а затем государство их обменяло.
К тому же ложные или слишком абстрактные цели вроде «денацификации» не дают ответов на главные вопросы и только усиливают русское двоемыслие. «Опять что-то скрывают, качают свою нефть втихаря, ни один газопровод не пострадал», — закрадывается мысль у представителя политизированного меньшинства, которое в России на 90 % состоит из интеллигенции.
Принцип № 3. Государство и общество в кривых зеркалах
Каждый начальник смотрит на мир сквозь свою профдеформацию. Чем выше пост, тем сильнее он воспринимает происходящее вокруг как муравейник подчиненных, а каждого нового знакомого — как потенциального просителя благ. Власть — опасная субстанция, ослабляющая своего носителя для самооблучения пропагандой. Например, генерал видит мир как сложную систему воинских званий, родов войск и должностей. А министр финансов воспринимает окружающих сквозь призму их финансовых интересов, полагая, что у каждого есть дебет с кредитом.
Государство — иерархическая структура, в которой четко определены объемы и принципы власти. Бывает и коррупция, и превышение полномочий, но в целом это понятная система взаимоотношений. Простой обыватель чаще всего сталкивается с государством в приложении «Госуслуги» и во время редких личных визитов. Причем в большинстве случаев он не задумывается, с какой формой государства столкнулся — городской, региональной или федеральной системой власти. В особо дремучих случаях у обывателя склеены в единый «образ власти» депутаты горсовета, Заксобрания и Госдумы, управляющая компания, губернатор, Путин и Медведев лично, потому что к последним он ходил в общественные приемные и это не
