на этот раз Кокон не повелся. И как оказалось, зря. Верзила все-таки ударил его — кулаком в живот.
— Чего делать будем? — спросил Верзила, обращаясь к меченому.
— А что, пусть едут! И больше здесь не появляются!
Верзила хотел что-то сказать, но, махнув рукой, указал Кокону на его машину. Пусть валят, пока живы.
— А стволы? — спросил Кокон.
— Стволы денег стоят, — недолго думая сказал меченый. Он с интересом рассматривал золотой ПМ. — Этот за сто штук вернем, за остальные по пятихатке… Ну чего стоим, пошли отсюда!
— Ну хорошо!
В голосе Кокона прозвучала угроза, Верзила это заметил, резко надвинулся на него. Пришлось отступать, садиться в машину. И Катафалк занял свое место, громко хлопнув дверью.
Кокон сорвал «Ауди» с места, с разгона влился в поток, только затем бросил взгляд в зеркало заднего вида. Бандиты стояли у «Гелендвагена» и, наслаждаясь своей крутизной, смотрели им вслед. И оскорбительно скалились.
— Смеется тот, кто стреляет первым, — озлобленно проговорил Катафалк.
— Угнал тачку? — едко спросил Кокон.
— Да, чисто прикололся!
— А ствол золотой! Утащил все-таки!
— Ну-у… Может, ментам позвоним? Сдадим этих козлов?
— Ментам?! — удивленно повел бровью Кокон.
Он думал о том, что меченый может конкретно влететь, если его вдруг повяжут менты, но чтобы самим позвонить и сдать… Не такой уж он и дебил, этот Катафалк.
— А чего! Так, мол, и так!..
— Из автомата!
— Зачем из автомата? Патроны на этих уродов тратить.
— Из телефона-автомата.
— А-а…
— У этих бакланов наши стволы. Менты их повяжут, они нас сдадут. По номерам просчитают…
— Так чистые же стволы, — задумался Катафалк.
— Да стволы-то, может, и чистые, мы засвеченные. Видели нас у трупа, а этих бакланов не видели. Да и стволы у нас незаконные… Не надо ментам, а то сами влетим…
— Да? Ну тогда из автомата!.. Без всяких телефонов!
Кокон вздохнул. Хочешь не хочешь, а ответку нужно давать. Никак нельзя им ронять свою репутацию, как они потом будут дела решать, если за ними закрепится статус опущенных? Да и стволы нужно вернуть.
Глава 2
Тонкая полоска лба, едва заметные брови, маленькие глаза, короткий нос, узкие губы, а остальное все — щеки, сливающиеся со вторым подбородком. Маленькие глазки строго смотрели на Степана, и, надо сказать, он чувствовал себя неуютно. Хоть и не спортивной внешности у них прокурор, но проблемы может создать серьезные. Тем более что он не поленился лично наехать на капитана Кручу, а в его лице и на весь уголовный розыск.
— Много жалоб на вас, капитан. Очень много! Грубите, дерзите… А рукоприкладство!.. Может, вы еще и пытки практикуете? — с истеричными нотками в голосе спросил Шашкин.
— А есть жалобы? — спросил Степан.
Он старался не выходить из себя, вел себя вежливо, но подполковник Кузовиков посматривал на него предостерегающе. И сейчас нахмурил брови.
— Пока нет… Но будут!
— Постараемся предотвратить!
— Предотвращать преступления надо!
— Так вот этим я как раз и занимаюсь. Пистолет пытаемся разыскать.
Степан знал причину наезда: гражданин Гурский жалобу накатал, потому прокурор и наехал. Причем лично. Надо бы узнать про Гурского, может, он кем-то приходится Шашкину.
— Какой пистолет? — Тучи в глазах прокурора стали еще темней и тяжелей.
— Из которого получил ранение гражданин Гурский Виталий Валентинович.
— И что?
— Исчез пистолет. Но ведь он может появиться снова. И из него могут кого-нибудь убить.
— Почему он исчез?
— Выясняем.
— У вас же есть показания свидетелей. Какие-то люди заходили в квартиру Гурского.
— Мы отрабатываем и эту версию. И бандитов активно ищем, — преувеличил Степан.
Он, конечно, забросил удочки, даже фотороботы с показаний гражданки Ганшиной составили и распечатали, но делалось все это в спокойном, вялотекущем режиме. Никто никуда не торопился.
— А обыск в квартире Гурского?
— Простая формальность.
— Формальность?! У человека подозрение на инфаркт! Сын в больницу с тяжелым сотрясением мозга попал! А у него формальность!.. Нельзя с таким отношением к людям занимать столь ответственный пост!
— Ну да, — развел руками Степан.
— Что «ну да»! — хищно глянул на него прокурор.
— Пистолет мы не нашли…
Обыск, увы, ничего не дал, поэтому Шашкину лучше не возражать, вот если бы ствол нашли… Но нет у Степана такого козыря.
— Как вы могли найти то, чего нет?
Степан усмехнулся. Ну да, пистолета нет, а Виталий Гурский из пальца выстрелил.
— Пистолет-то, конечно, был! — спохватился Шашкин.
— Но его унесли люди, которые заходили в квартиру к Гурскому, — кивнул Круча.
Он готов был соглашаться со всем, лишь бы уйти от этого неприятного разговора. Черт с ним, с пропавшим пистолетом, тем более что других дел с избытком.
— Вот!
— Принесли, а потом унесли, — совершенно серьезным тоном предположил Степан.
— Ну, насчет принесли не знаю, а… Так, постой! — встрепенулся Шашкин. — Это что, сарказм?
Кузовиков качнул головой, с укором глядя на Степана. Ну кто его дергал за язык?
— Это гипотеза!
— Да нет, это не гипотеза… Может, вы, товарищ капитан, считаете себя самым умным? Считаете, что вас некем заменить?.. Тут вы глубоко ошибаетесь!.. Кто у нас может возглавить уголовный розыск? — обращаясь к Кузовикову, спросил Шашкин.
— Ну кто… капитан Комов… — пожал плечами начальник отдела.
Степан удивленно смотрел на них. Прокурор, конечно, большая шишка, но не в его компетенции тасовать штаты отдела МВД. Впрочем, он мог вынести представление, а Кузовиков — принять его к рассмотрению, что, в общем-то, сейчас и происходило.
— Комов?! — скривился Шашкин. — Слишком много нареканий… Шайка у них тут самая настоящая, возомнили о себе, что хотят, то и творят. Жалоба за жалобой!
— Капитан Малыгин.
— Ну капитан Малыгин… Пусть будет капитан Малыгин… До окончания служебного расследования. По факту превышения должностных полномочий… Когда у капитана Кручи отпуск?
— Отпуск?! С завтрашнего дня! — разошелся Кузовиков.
— Ну что ж, отпуск так отпуск… — кивнул Шашкин, мстительно глянув на Степана. — И служебное расследование. По факту превышения… Все!
Прокурор выдохнул так тяжело, как будто целое поле вспахал. Попрощался с начальником, злорадно глянул на Степана и вышел из кабинета.
— Доигрался? — спросил Кузовиков.
— Спасибо вам, товарищ подполковник! — искренне поблагодарил Степан. — За отпуск!
Летом, конечно, отдыхать веселее, но за прошлый год он свой отпуск так и не отгулял. То одно, то другое, замотался, измучился, отдохнуть бы.
— Отпуск!.. — задумался Кузовиков. А не переборщил ли он, часом?
— Отпуск еще заслужить надо?
— Заслужил!.. Лопнуло терпение у прокурора!..
— Мне идти дела Малыгину сдавать?
— Малыгину?
— Товарищ подполковник, не сдавайтесь! Сказали отпуск — значит, отпуск!
— Ну смотри, сам настоял!
Степан кивнул. А ведь он на самом деле очень устал. Даже розовый сад перед глазами расцвел, когда он представил, как проснется
