Книга Опричники - Ал Коруд

В семидесятых годах двадцатого века округа больше всего страдала от икотной заразы. В одной из деревень Сурского сельского совета, Шуйге, женщины кричали едва ли не в каждом дворе. На тех, кого считали виновными в «подсадке», по словам свидетелей событий, «подавали в суд, их выселяли и преследовали, пытались убить». В Сурскую чертовщину пришлось вмешаться даже Архангельскому обкому партии: в медицинский институт было направлено письмо с просьбой разобраться в ситуации и оказать помощь. "Из Шуйги икотниц привозили в Сурскую больницу на грузовике человек по пятнадцать. Всю дорогу они голосили как сумасшедшие, наводя жуть на тех, кто попался в пути. В больнице их лечили гипнозом, давали снотворное и успокоительные. Добровольно пройти лечение желающих было очень мало.

Но в порчу, насланную «икотниками», на Русском Севере верят и по сей день даже молодые. И носят при себе защиту — соль в кармане, молитву за пазухой, крещеный крестик православный. Защитой может стать даже отборный русский мат. Существует поверье, что «икотник» или «икотники» не могут умереть по старости или по болезни, не передав кому-либо свои поганые знания. Годами будут мучится, пока не передадут своим детям, а то и случайному человеку, если детей не дал Бог. Да и затаились они давно ото всех, боятся теперь людей, но люди-то все равно знают, что они есть, и тоже боятся их.

До сих пор здесь помнят сильных Карпогорских колдунов, род которых называли Лоханями. На Пинежье некогда были распространены былички о шуликунах и чуликонах— святочных духах, которые по народным представлениям выходят из проруби на Святки и уходят обратно на Крещение. Описание их внешнего облика противоречиво. Шуликуны представлялись людьми маленького роста, в металлических шапках, или высокими и худыми, как скелеты. В Суре был зафиксирован неизвестный ранее демонологический персонаж — бороуха. Функции бороухи ограничены. Она появляется перед мужчинами в охотничьих избушках и на дальних покосах в образе знакомой женщины. Для того, чтобы бороуха появилась, достаточно вспомнить или подумать о жене или возлюбленной. Бороухи пугают и хохочут, когда их узнают'.

Чем больше Трескина погружалась в подробности сохранившихся в этих глухих краях старинных верований, тем меньше верила в научное обоснование такого необычайно странного явления, как Икотка. Если это болезнь, то почему до сих пор толком не изучена? Если колдовство, то почему с такой прохладцей с ним боролась Церковь? Что на самом деле таится в глубинах земель древней чуди? Перелопачивая за последние месяцы гигабайты информация, девушка понемногу привыкла к тому, что их Отдел ЧС больше походит на контору из какого-нибудь глупого фэнтезийного сериала. Но в диссонанс вводили громкое название и введение её в секретное ведомство.

Хотя в принадлежности к подобной структуре как раз ничего необычного не было. Государство обязано отслеживать все тайны и непонятки, происходящие в стране. Почему? Да просто потому, что оно не может выпустить из рук нити, которыми опутаны человеческие судьбы. Трескина хоть и выглядела со стороны тихоней, но в её душе временами бушевали самые настоящие ураганы. Больше всего девушка боялась того, что как-нибудь выплеснет штормящие её чувства наружу. Она до сих пор помнила, что сотворила с одной невозможной по характеру однокурсницей. Видимо, тогда Опричнина её и взяла на заметку.

Еще бы! Довести здоровую девушку до болезненного состояния одним взмахом руки. Была девица кровь с молоком, а в больницу привезли буквально старуху. Лишь через три дня обидчица пришла в себя. На Трескину не подумали только по одной причине — никто никогда не видел малахольную блондинку в гневе. Правда, Марфа Васильевна моментально определила, что ходит в провинциалке кровь древних ведуний. Не всех еще вывели попы и монахи, которые и сами не были лишены суеверий. Время от времени потомки женщин, что хранили знания Рода, попадались в поле зрения Опричнины. И лучше, когда они становились на службу Государеву.

Противную противным!

Илья покосился на задремавшую попутчицу и снова уставился в окно. Солнце уже заходило, освещая верхушки заснеженных елей в мрачноватые тона. Дорога после города и пригородных дач тут же нырнула в настоящую тайгу, которая нигде не прорезалась полями или дорогами. Она простиралась от берегов Двины до Ледовитого океана и Урала безбрежным зеленым морем. Местами превращаясь в непроходимые дебри. Их Семенов испытал на собственной шкуре еще в детстве.

Его отец был заядлым грибником и рыбаком и частенько таскал сына с собой. Зато Илья не боялся леса, умел в нем ориентироваться и в студенческие годы отдал должное туризму. Грех, имея вокруг себя такую богатую природу, не пользоваться её благами. А ведь кроме Архангельских просторов неподалеку раскинулись Карелия и Кольский с Хибинами.

Было где развернуться добру молодцу!

Сейчас же его занимала нудящая мозг загадка. Зачем архивариусу навязали в дорогу младшего архивариуса? Что такое видят в невзрачной девушке его руководители? Вопрос вовсе не был праздным. Как молодой сотрудник за последние месяцы успел понять их — казалось бы, с виду канцелярская контора на самом деле мог дать фору оперативным отделам знаменитых на весь мир спецслужб. И звание Опричнины им досталось не только по традиции. Каждый сотрудник Отдела ЧС четко занимал место, как будто бы предназначенное лишь для него.

Семенова прочили как раз в оперативники. Если так можно было назвать эту на самом деле разностороннюю должность. Опыт какой-никакой уже есть, историческое образование, физическая форма, и главное, как один раз упомянул первый волкодав их отдела Виктор Иволгин, у молодого архивариуса имелась хватка. Дело наиважнейшее в находке и поимке той ипостаси окружающего человечества мироздания, что с древности зовется нечистой силой. Тех существ, что населяют мир Срединный между Нижним и Горним.

Кто же тогда обычно меланхоличная, но обладающая острым умом Трескина? Так, за размышлениями Семенов и сам не заметил, как задремал. Разбудил его голос проходящего мимо проводника:

— Карпогоры пассажирский!

Поезд приходил в районный центр в половину десятого, уже по темноте. Илья встал и потянулся, стараясь размять застывшее тело. Трескина на него даже не оглянулась, изучая информацию в смартфоне. Правильно, что готовится! Чуйка обещала архивариусу нечто необычное.

На парковке у вокзала их уже дожидались. Майор полиции в зимней форме шагнул навстречу, жизнерадостно скалясь протянул руку:

— Вот и наши опричники пожаловали.

— Василий Кузьмич! — поприветствовал