располагали разведывательными данными о Фау–1 и Фау–2. В перспективе немцы могли их использовать как средство доставки атомной взрывчатки. Из данных разведывательной авиации вырисовывалась картина таинственных установок, расположенных вдоль берегов Франции. Не были ли они фундаментами урановых котлов, предназначенных для производства бомб или по крайней мере для получения огромных количеств радиоактивных отравляющих веществ? И нечего удивляться тому, что наши отряды вторжения были снабжены специальными детекторами для обнаружения радиоактивных веществ. К счастью, они оказались ненужными.
Мы готовимся изучать немецкую науку
Вначале миссия Алсос («Urmission», как могли бы назвать ее немцы) представляла собой укомплектованное научным и военным персоналом небольшое подразделение, направленное генералом Гровсом в Италию. Миссия вернулась еще до падения Рима, собрав весь возможный материал в университетах Неаполя и Южной Италии. Как и ожидалось, с научной точки зрения ее деятельность не имела большого значения. Однако сам факт осуществимости подобной миссии и ее оперативность имели свои последствия. Было решено послать с войсками вторжения во Францию более крупную миссию, охватывающую все виды военных научных разработок. Организаторами миссии явились военное и военно-морское ведомства, Управление научных исследований Ванневара Буша и разведывательный отдел штаба генерала Гровса.
Полковник Борис Паш, военный руководитель первой миссии Алсос, был, естественно, кандидатом на тот же пост и в новом составе. Почему и как автор настоящей книги был назначен ее научным руководителем, остается загадкой для меня. Много месяцев спустя я узнал из одного документа, зашитого невнимательным секретарем в мое досье в Вашингтоне, что рассматриваемый вариант (речь шла о моей персоне) обладает «некоторыми ценными преимуществами, но и определенными недостатками». Недостатков, как я себе представлял, было много; преимуществ, достаточно существенных для того, чтобы отозвать меня с работы в области радаров, которой я тогда был занят, было, вероятно, два. Первое заключалось в том, что, будучи физиком-ядерщиком, я не участвовал в проекте атомной бомбы; другими словами, меня можно было «израсходовать», и если бы я попал в руки немцев, они не смогли бы извлечь из меня каких-либо важных секретов о бомбе. Второе состояло в том, что я был лично знаком со многими европейскими учеными, знал их области научной деятельности и владел европейскими языками.
Генерал Лесли Гровс
Полковник Борис Паш
Во всяком случае, преимущества все-таки перевесили недостатки, и я получил назначение. Но полностью я осознал характер предстоявшей работы лишь после того, как был проинструктирован и прошел проверку благонадежности в Вашингтоне. Сначала я думал, что она состоит в изучении состояния немецких радарных разработок и физики вообще. Поэтому я был отчасти удивлен, когда майор из проверочной комиссии отвел меня в сторону и сказал: «Вы, конечно, понимаете, что в действительности ваша задача состоит в том, чтобы разузнать все о разработке атомной бомбы?»
Однако официально моей обязанностью было выявление состояния немецкой науки вообще. Атомники смотрели на это, как на камуфляж для прикрытия истинного назначения миссии, но я старался делать все зависящее от меня и миссии, чтобы и другие области научной деятельности не оставались вне нашего поля зрения.
Я был единственным в миссии ученым, официально проинструктированным относительно нашего собственного проекта атомной бомбы. Военные опасались, что я мог знать о нем слишком много, и это могло быть одним из недостатков, упомянутых в моем досье. Меня должен был сопровождать представитель генерала Гровса, обязанный не спускать с меня глаз. Это был тот самый майор, который отозвал меня в сторону и сообщил мне истинную цель нашей миссии. Он обладал огромными полномочиями и имел дело без всяких посредников с самыми высокими американскими и британскими властями.
В моем представлении это был «загадочный майор», и сначала мне трудно было понять его. Я был убежден, что солидная шпионская организация снабдила нашу разведку подробной информацией о немецкой атомной бомбе, и когда майор, несмотря на все мои настояния, не сказал об этом ничего, я решил, что он просто не хочет мне говорить об этом. Его молчание казалось чересчур уж загадочным. И только некоторое время спустя я обнаружил, что его молчание в основном объяснялось отсутствием информации. Попросту говоря, наша шпионская организация не способна была иметь дело с ядерной физикой. Таким образом, наш майор, несмотря на его прямые связи с высшими властями, в конце концов совсем не прятался за какой-то мантией таинственности. Когда я понял это, наши отношения стали прекрасными, и, хотя сейчас он и не носит военной формы и преуспевает как архитектор, мы продолжаем оставаться близкими друзьями.
Вскоре после того, как мы обосновались в Париже, к миссии присоединились двое гражданских, до некоторой степени ознакомленных с секретами атомной бомбы. Один из них, инженер Фред, хорошо знал Европу, обладал талантом следопыта и был прекрасным компаньоном. Другой, Джим, также показал себя неутомимым в работе. Остальные члены миссии официально не были посвящены в ее задачи, хотя совершенно очевидно, что физикам и химикам даже без инструктажа было кое-что известно об урановой проблеме. Что касается таких людей, как физик из Мичигана Уолтер Колби, биохимик из Висконсина Карл Бауман, химик из Принстона Чарльз Смит, астроном из йеркской обсерватории Джерард Куипер, физик из Нью-Йоркского университета Эд Сэлент, Аллан Бэйтс из фирмы «Вестингауз», и некоторых из временных членов миссии, то им было известно куда больше, чем могли предполагать наши военные работники безопасности.
При рассмотрении начальных планов организации миссии Алсос за столами в Вашингтоне они казались довольно простыми. В состав миссии для постоянной службы было включено лишь немного ученых; других же предполагалось присылать по мере необходимости. Это никогда не выполнялось точно. Когда необходимость возникала, то люди редко оказывались на месте: канцелярщина и волокита делали невозможными быструю переброску их из Соединенных Штатов к месту действия даже в наиболее важные моменты.
Задачей ученых было получение и анализ всей информации, имеющей отношение к немецкой науке. Опираясь на эту информацию, им предстояло решать, какие именно места, институты, сооружения и люди на территории противника были важны для получения интересующих нас сведений. Полковник Паш и его персонал должны были обеспечить, чтобы мы первыми получили этих людей и заняли нужные объекты. Они должны были также снабжать нас всеми относящимися к делу разведывательными данными, собранными другими подразделениями американской и английской армий.
Нам предстояло решить еще одну серьезную задачу: наладить взаимодействие между военным и гражданским персоналом миссии. Это было чем-то
