охранять наши места. Кроме того, твоим пешеходным колесам нужно отдохнуть.
Ее широко раскрытые карие глаза, моргая, смотрят на меня.
— Моим… пешеходным колесам?
Приподнимая брови, я демонстративно опускаю взгляд на ее ноги, и она начинает хихикать.
— Ты чудак, и мне это нравится. — Проходит несколько секунд, прежде чем она добавляет: — Спасибо за заботу. Я дам передышку своим шубарусам (прим. пер.: сленговое слово Suebarus, которое состоит из shoes (обувь) и Subaru (марка машины). Употребляется, когда у вас нет машины и вы гуляете пешком).
Теперь моя очередь пялиться на нее. Прошло почти два года, а я все еще поражен, что Эдди такой же ботаник, как и я. В некоторых вопросах она еще бо́льшая зануда, и это чертовски сексуально.
— Дерзай. — Я начинаю уходить, но в последний раз останавливаюсь. — И, кстати, ты тоже чудачка.
Эдди подмигивает, и пока я пока я стою в очереди к разным ларькам, то невольно возвращаюсь взглядом к нашему столику, чтобы убедиться, что она в безопасности и ей комфортно. Моя девушка привлекательная светская барышня, и, хотя она оживленно разговаривает с парой по соседству, она посылает мне воздушный поцелуй или корчит смешную рожицу всякий раз, когда наши взгляды встречаются.
Благодаря ее вниманию двадцать пять минут, потраченные на ожидание в очереди и заказ в четырех разных киосках, стоят того, и, когда, я возвращаюсь к Эдди, наш стол практически ломится от лотков.
— Я думала о тебе, — воркует Эдди над своей порцией ахи-поке (прим. пер.: напоминает суши, но суши по-гавайски, где рис, кусочки рыбы и водоросли разложены в миске в виде многослойного салата) и закатывает глаза от блаженства, пробуя первый кусочек. — О, боже, это невероятно вкусно. Есть что-то особенное в свежайших морепродуктах в тропическом раю, что просто поражает воображение.
Если бы я не был согласен с ней, то ревновал бы из-за тех звуков, которые она только что издала, но я киваю, набивая рот поочередно спэм-мусуби (прим. пер.: рисовый шарик с мясными консервами, обернутый ленточкой из водоросли нори), жаренными креветками с чесночным соусом и португальской колбасой.
— Нам нужно будет вернуться сюда, — небрежно бросаю я, в ответ Эдди выпрямляется, ее глаза сияют.
— Пожалуйста! Если не каждый год, то, может быть, через год. Если бы у нас не было близких и жизни в Нью-Йорке, по которой мы бы слишком скучали, я бы умоляла переехать сюда. Может быть, однажды, когда выйдем на пенсию и сможем позволить себе больше путешествовать.
Мое сердце замирает, когда слышу, как она говорит о нашем совместном будущем. В конце концов, на завтра у меня запланирован самый главный сюрприз, и ее слова вселяют в меня надежду.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, поэтому посмотрим, что сможем для этого сделать.
— Да! Отпуск на Гавайях рулит. Это идеально. — Эдди поднимает палец и начинает перечислять пункты, добавляя доводы в пользу каждого: — Люди? Удивительные и дружелюбные. Пейзажи? Потрясающие. Погода? Простите, нью-йоркские зимы, мы вас не знаем. Еда и напитки? Мне нужно больше желудков, насколько все вкусно.
Она делает большой глоток маракуево-апельсиново-гуавового сока, а я следую ее примеру. Вкус освежающей жидкости танцует на моем языке, но от следующих слов Эдди я слегка поперхнулся посреди следующего глотка:
— Знаю, что вы с Уайлдером помешаны на апельсинах, но я думаю, что гуава занимает первое место среди моих любимых сочных фруктов.
— Коэн помешан. Мне кажется, я неравнодушен к маракуйе, — признаю я. Чувствую, как кончики моих ушей становятся ярко-красными.
Мы с Коэном сблизились как друзья и коллеги, и я сдержал свое обещание сохранить в тайне совет по сексу, который он дал, используя апельсин в качестве учебного пособия. Эдди, возможно, не знает подробностей, но благодаря тому, что у Коэна, похоже, бесконечный запас цитрусовых, я чаще всего ем этот пикантный фрукт в его офисе.
Я думал, что он покупал их для меня, потому что я был первым, кто принес их в его кабинет в тот роковой день, но, учитывая, как часто он ест и пополняет запасы, я невольно задумался, нет ли у него пристрастия к оральному сексу. Возможно, он пытается заменить одну привычку другой и нуждается в отвлечении, чтобы не поддаться очередному зуду, который ему хотелось бы почесать. Может быть, Коэн ест фрукты просто потому, что это полезный перекус, или, может быть, он просто любит апельсины. Независимо от причины, я виноват в этой ассоциации с апельсинами.
Мои мысли возвращаются к Эдди, когда она откидывается на спинку сиденья, чтобы похлопать себя по животу. Ее топик с героями сериала «Люцифер» задирается еще выше, обнажая небольшую выпуклость ее обычно плоского живота. Округлость, появившаяся после всех наших объеданий, ей очень идет, и мой мозг не может не представлять себе тот далекий день, когда у нее в животе появится наш ребенок, как только мы оба будем готовы.
Боже, Эдди будет выглядеть как никогда великолепно беременной, опухшей, сияющей и ковыляющей по нашему дому, поглаживая свой пузик.
Чувствую, как мой член начинает утолщаться в трусах, и пытаюсь незаметно привести себя в порядок. К счастью, никто не замечает, что я размышляю о будущем, которое у меня может быть, и остаток нашего обеда проходит без происшествий.
Завтра я приложу максимум усилий, и благодаря тому, что я все спланировал, и надежде, которую вселили в меня сказанные ранее слова Эдди, чувствую уверенность.
Все будет идеально.
* * *
На следующий день.
Я погорячился.
Все пошло наперекосяк.
Я все спланировал. На завтрак мы купим маласадас (прим. пер.: гавайские пончики), съездим в Лахайну, чтобы заняться зиплайнингом (прим. пер.: спуск по стальному тросу), понаблюдаем за китами, устроим романтический ужин, а в конце дня полюбуемся закатом в Халеакале. Именно там я планировал встать на одно колено и попросить Эддисон Митчелл стать моей женой.
На данный момент в пекарне, куда мы зашли, закончились маласады, а компания, в которой я заказал нам тур на зиплайнинге, случайно перебронировала наши билеты. Все были очень добры и старались все исправить, но это было одно разочарование за другим. Я также хочу пнуть себя за то, что по ошибке забронировал экскурсию по наблюдению за китами на завтра — на сегодня билетов уже не было. До заката еще много времени, но я надеюсь, что Вселенная не плетет против меня заговор и не подает знак, что я не должен делать предложение сегодня.
По мере того, как каждое тщательно спланированное мероприятие начинает рушиться, мое самообладание становится все хуже.
К счастью,
