последнего была уверена в том, что молодой волк вернется вместе с отцом и опять начнет изводить ее своим вечным контролем и придирками. И именно в это мгновение, она желала этого как никогда! Лишь бы не видеть горькое родительское отчаяние каменной маской застывшее на лицах Миры и Касьяна!
Развернувшись в противоположную сторону от оборотней, девушка на ватных ногах направилась в сторону дома, отчаянно желая закрыть себе уши, чтобы не слышать горестный плач тех, кто не дождался своих родных и близких с войны.
— Ты знаешь? — Альтер нагнал девушку на полпути, прожигая хмурым взглядом серых, похожих на грозовое облако, глаз.
Высокий, широкоплечий, старше Талии на два года — молодой волк верно и преданно выполнял свое первое поручение от друга, присматривая за девушкой.
Первое — и последнее.
— Уходи, — даже не повернув головы в его сторону, оборотница ускорила шаг, — ты свободен от своего слова данного Гордею, оставь меня в покое!
— Но, Гор велел…
— Нет его! — оборвала на полуслове волка Талия, не удержав слезы, — отныне и навсегда я принадлежу лишь самой себе!
Подхватив широкую юбку руками, девушка почти взлетела на крыльцо своего дома, скрываясь от всего мира под защитой родных стен.
— Не будет мне покоя до тех пор, пока ты не станешь моей, — тихо рыкнул Альтер и, постояв, еще с минуту в задумчивости у дома Талии, ушел прочь.
Глава 3
— Дочка, вот здесь укоротить нужно, не вертись, пожалуйста, — Маяна строго посмотрела на Талию, укоризненно покачав головой и принимаясь поддевать булавками подол свадебного платья.
— Мам, оно и так идеально! Да и Альтеру вообще все равно, что будет на мне завтра, — замерев на месте, юная девушка была готова обнять сейчас весь мир!
Три года назад, она и подумать не могла, как круто повернется ее жизнь после горестной победы их народа на проклятыми одичавшими. Тогда, горюя и оплакивая вместе с остальными волками павших, она поклялась самой себе, что отныне — только она решает свою судьбу!
И клятву свою сдержала.
Жизнь в клане медленно, но верно возвращалась на круги своя: так же собирали урожай, готовясь к суровым зимам, охотились на дичь, торговали и обменивались товарами с соседними кланами, играли свадьбы, рожали волчат — все были при деле и наконец, ходили за защитный периметр территории оборотней свободно, без опасения быть подверженным нападению со стороны.
Хотя опасность со стороны одичавших и миновала, альфа их клана, как и прежде выставлял дневные и ночные дозоры. Касьян тяжело переживал гибель единственного сына, и первые несколько месяцев его лицо напоминало каменную маску без единой эмоции и чувства. Он так же хорошо руководил деятельностью клана, но вне дел поселения, старался не выходить из дому и быть со своей Луной. Амира тоже не сразу смогла смириться с мыслью о том, что ее сына больше нет и, постарев от страшной новости сразу лет на десять, совсем не выходила в свет. Никого не хотела видеть и лишь изредка, вела беседы с матушкой Талии. Считала, что именно она, её подруга, некогда потерявшая свою вторую половинку, свою пару, сможет понять ее боль. Но годы шли быстро, и даже самая большая душевная рана затягивается со временем и изредка напоминает я о себе тупой ноющей болью в сердце.
Так было и с родителями Гордея.
Не ожидая от бездетной жизни уже ничего хорошего, через два года после победы над одичавшими, были шокированы новостью о том, что в скором времени они ожидают пополнения. И ровно через семь месяцев с громким протяжным криком на свет появилась прелестная девчушка, которую нарекли именем Надея — надежда. Надежда на новую жизнь для истерзанных душевным отчаянием и болью главной пары клана.
Я вместе с мамой тоже бывала в гостях у альфы в доме, нянчилась с прелестной малышкой, которая тянулась ко мне не хуже, чем к родной матери. Амира с мамой лишь счастливо вздыхали, глядя на наши игры с Надой, поддразнивая тем, что в скором времени у меня у самой появится желанный и любимый малыш.
А все потому, что один сероглазый и возмужавший волк по имени Альтер, сдержал данное себе слово и завоевал моё девичье сердце.
Не сразу, конечно, но постепенно приучая к своему присутствую в моей жизни добился того, что вот теперь, я стою и жду когда мама подошьёт мне подол свадебного платья и, наконец, отпустит провести последний девичий вечер с Олией и другими, пока еще свободными волчицами.
— Мам, чего хмуришься? — не в первый раз за день заметив тревожную складку между бровями, стараясь не шевелиться спросила я.
— Спала сегодня плохо, — нехотя ответила женщина, не желая, чтобы дочка перед свадьбой переживала по пустякам.
— А я уж было подумала, что ты выбор мой не одобряешь, — ответила Талия, высказав свои мысленные опасения, — ведь мы хоть и любим друг друга, но так и не почувствовали узы истинных.
Матушка действительно не лезла к ней с советами, не расспрашивала о чувствах к молодому волку и не пыталась заглянуть в душу. Женщина считала ее достаточно взрослой, чтобы самой сделать тот выбор, на который укажет сердце.
— Альтер станет тебе хорошим мужем, — легко улыбнулась Маяна, — а узы… Не всем волчьим парам дано познать суть истинной любви, как это было у нас с твоим отцом. С первым прикосновением к моему Мирону, я почувствовала то, что именно этому волку я готова отдать себя всю без остатка. Как же сильно я его любила!
— Мама, прости, — Талия присела рядом с матерью, крепко обняв, — я не хотела бередить твои сердечные раны, не хотела расстраивать.
— Раны давно зажили, дочка, — улыбнулась Маяна, — время затянуло их шрамами.
— Но ты грустишь, а мне не хочется чтобы ты грустила, — тихо ответила девушка, всматриваясь в мудрые и любящие глаза матери.
Да, она не была идеальным ребенком и дочерью. С ней с самого детства было много хлопот и забот, и все же, она старалась не огорчать самого дорогого в ее жизни человека понапрасну.
— Как же не грустить, — полуулыбка коснулась материнских губ, — моя маленькая девочка выросла, а я и не заметила. Такая красивая, умненькая, но упрямая и своевольная как горный ветер!
— Не всем быть паиньками, — важно кивнула Талия, поднимаясь вместе с матерью на ноги, — я знаю, ты любишь меня такой, какая я есть. И для меня это очень важно!
— Мне другой и не нужно, — кивнула Маяна, окинув гордым взглядом молодую волчицу, — сегодня к Альтеру пойдешь?
— Нет, — отрицательно
