предложил:
— Алла, Оля, Сергей, пройдите с майором, посмотрите трофеи. И обсудите с ним свою долю.
Они поначалу начали отнекиваться, мол, не за трофеями пришли, а не могли не помочь, ведь я им помогал, но я не стал даже слушать. Просто отправил их с майором Барсом, там разберутся.
А сам решил пройти по территории усадьбы, посмотреть, всё ли хорошо зачистили, не нужно ли на что-то обратить особое внимание.
Увидел, как Архип Васильевич раздаёт бойцам лечащие и очищающие артефакты.
Подошёл к нему.
— Как у вас дела? — спросил я. — Всё нормально?
— Да всё нормально, — ответил Архип Васильевич.
Но я видел по нему, что не фига не нормально. Барон выглядел неимоверно уставшим. И он снова начал хромать. Видимо, проклятие при ослаблении организма проявлялось с новой силой.
— Вы бы отдохнули, — предложил я барону.
Он посмотрел на меня и тепло улыбнулся.
— А что сам не идёшь отдыхать? Тебя ж качает от усталости.
— Вот закончим всё и пойду, — ответил я.
— И я пойду, как закончим, — покивал Архип Васильевич.
Дальше мы пошли с ним вместе. Раздавали гвардейцам артефакты, не делая различия наши это или из дружественных кланов, и смотрели, как идёт очистка усадьбы от некротической энергии.
Майор был прав, работы почти закончились.
Обойдя усадьбу, мы подошли к крыльцу.
— Думаю, остальное можно будет собрать артефактами, — сказал Архип Васильевич. — А люди пусть идут отдыхают.
— Артефакты справятся? — спросил я.
— Дня за два-три вытянут всё, — ответил барон. — Нужно будет только проследить, чтобы дети не бегали на улице. Они больше всего подвержены мутациям.
Я согласно кивнул и начал высматривать, кого бы отправить с поручением о прекращении работ.
Всё вроде складывалось нормально, но у меня в душе покоя не было. Я вроде ходил, что-то делал, с кем-то разговаривал, а внутри меня набегали волны на берег. На берег, где когда-то была война.
Я не знал кто воевал и с кем, кто победил. И это меня беспокоило. Как будто от решения этого вопроса зависела моя жизнь.
В общем сон не отпускал меня. В голове шумели, шелестели волны, а перед глазами висела серая дымка. И я никак не мог от неё отделаться. Надеялся, что расхожусь, и всё пройдёт, но не проходило. Море держало меня.
И тут открылись двери и из дома вышли оба лекаря. И тот, которого привела Ольга, и тот, который прибыл к нам по вызову.
Они шли и потихоньку что-то обсуждали.
Как только я увидел их, сразу же поспешил подойти.
— Как там Сойка? — спросил я, не успев подняться на крыльцо.
— Жить будет, — попытался успокоить меня Олин лекарь, но в его голосе прозвучала неуверенность.
— Но? — спросил я, предлагая договорить.
— Мутации начались, — сказал городской лекарь.
У меня перед глазами встала моя морская гвардия. Такой жизни Сойке я желал меньше всего на свете.
Видимо, у меня на лице всё отразилось, потому что Олин лекарь поспешил заверить меня:
— Не всё так плохо! Девушка очень сильна! И организм силён, и дух! И то, что вы смыли некротику, тоже помогло…
— Но? — снова спросил я.
— Как вам сказать? — усмехнулся городской лекарь. — Такие отравления бесследно не проходят.
Глава 3
Я и без лекаря понимал, что такие отравления просто так не проходят. Мне нужна была точная информация: что с Сойкой? Можно ли ей помочь? Что для этого нужно сделать?
Но на все мои расспросы оба лекаря в один голос заявили, что они сделали всё возможное, и теперь осталось только ждать. Если у неё хватит сил… и всё такое, что любят говорить доктора в подобных ситуациях.
Естественно, меня такой ответ абсолютно не устраивал. Мне нужны были гарантии и точные решения.
Не получив этого от лекарей, я поспешил в дом.
Вошёл в комнату Сойки.
Она лежала, укрытая одеялом. Такая хрупкая и беззащитная. И одинокая. Лицо её было заострённое, осунувшееся и какое-то повзрослевшее.
Сам собой вспомнился наш разговор, когда она сказала, что готова стать даже третьей женой.
Сердце сжалось от нежности к девушке.
И тут я вспомнил, как после того поцелуя я ощутил прилив стихии. Вспомнил слова Архипа Васильевича о том, что отношения с противоположным полом способствуют росту в магическом плане.
Но, если количество стихии тогда выросло у меня, то вполне возможно, оно выросло и у Сойки. Жаль, не спросил тогда у неё. А так это вполне могло бы стать решением. Её стихия — регенерация. Если стихии и маны у неё будет больше, то и шанс выздороветь у Сойки тоже будет больше…
В общем, я подошёл к кровати и посмотрел на девушку уже иначе. Я осознал, что должен поцеловать Сойку. И не просто чмокнуть в щёчку, а по-настоящему, вложив в поцелуй чувства.
В той жизни у меня было много женщин. Поцелуй не был для меня чем-то из ряда вон выходящим. Но сейчас было такое чувство, что мне предстоит сделать что-то сакральное, какую-то магию высшего порядка…
Я потряс головой, прогоняя эти мысли. Мне нужно просто поцеловать Сойку, чтобы у неё запустились процессы, чтобы стихия начала копиться, и шанс выздоровления увеличился. Всё прагматично!
И тем не менее необъяснимое волнение охватило меня.
Я присел на кровать, чтобы было удобнее целовать. Поправил волосы Сойке и тихонько проговорил:
— Прости, что вот так, когда ты без сознания… Ты замечательная и заслуживаешь лучшего! Думаю, потом мы повторим. В другой ситуации и если ты захочешь. А сейчас я хочу, чтобы ты жила!
Я аккуратно просунул ладони под Сойкины плечи и приподнял её, вынуждая сесть. А чтобы она не упала, тут же прижал к себе.
Я старался прикасаться к ней бережно и ласково. Придерживая голову, я снова поправил её волосы. А потом нежно коснулся губами её губ. Один раз, другой.
Странно было целовать губы, которые не отвечали. И я вдруг осознал, что безумно хочу, чтобы Сойка ответила на поцелуй. Возможно поэтому мои поцелуи стали более настойчивыми, более горячими. И вскоре я целовал уже всё лицо Сойки — губы, глаза, нос, щёки, снова губы. Целовал отчаянно, страстно, без остановок. Снова и снова, чтобы только разбудить девушку, разбудить свою спящую красавицу.
И вдруг Сойка ответила. Сначала шевельнулись её губы, а потом и сама она подалась ко
