в ухо другу.
— Почти приехали.
Сумерки плавно переходили в ночью Митя припарковал старый Урал у дороги. Вокруг был густой лес и ни души.
— Куда ты меня привез? — возмутилась, оглядываясь по сторонам.
— Идем, — протянул он руку, в ответ я сделала шаг назад. — Ты меня боишься? — расстроено спросил, хмуря брови, — не доверяешь?
— Куда ты меня привез?
— Хочу показать… пойдем, — он все еще звал. Ждал.
«Это же Митя! Почему я так напряглась?».
— Да, — делая глубокий вдох, направилась вперед, не зная правильного пути.
— Нет, туда, — указал Митя налево.
По узкой тропе сквозь рощу я шла, часто оглядывалась. Митя шел сзади и улыбался.
— Так куда ты меня привез? — не выдержала и вновь задала тот же вопрос. Уперев руки в боки, остановилась. Ждала ответ.
— Хочешь, чтобы я романтично закрыл тебе глаза? — Митя вскинул хитро брови, растягивая свою фирменную улыбку. Он не делился планом. Ничего не рассказал, кроме как слово «приключение». Он подождал, убедившись в серьезности моих слов, продолжил, — я никогда тебя не обижу, — слишком серьезные слова для шестнадцатилетнего подростка. — Пойдем! — потянул Митя дальше, как ни в чем не бывало. — Я давно хотел показать тебе это место, но не знал, как сюда попасть без родителей.
— Что за место? — все спрашивала и не отступала, оглядывалась, ища подсказки.
— Увидишь.
— А с кем ты был…ну то есть, как ты нашел это место, чтобы это ни было.
Митя улыбнулся. Мой «брат» довольно часто улыбался так будто в его голове каждую минуту созревает новый коварный план по захвату мира, такая вот улыбка. Весьма очаровательная, загадочная, заставляющая лед раскалываться.
— Ревнуешь?
— Что? Нет! — Протянула я, — как ты мог такое подумать?
— Вдруг ты тайно в меня влюблена, — заявил, прикладывая ладонь к сердцу.
— Ты же мой лучший друг, почти брат…фу, как я могу.
— Фу? — мои слова были на грани, от таких заявлений он мог окончательно разочароваться во мне, но Митя только скорчил рожицу продолжая тему, — мы не родственники, так что ничего криминального в этом нет. Не стесняйся своих чувств.
Я замахнулась. Митя получил смачный подзатыльник.
— Ай!
— Я чувствую, что еще парочка таких заявлений и мой друг покинет мою жизнь, — уверенно парировала я.
— Потому что станет твоим парнем?
Новый удар не заставил долго ждать.
— Прекрати меня бить, злобная девчонка, — в его голосе не было злости, Митя расплылся в еще большей улыбке.
— Бьет не значит любит, — читая его ухмылку, предполагая новые заявления от него.
В детском саду если ты только-только замахнулась на мальчишку, все вокруг считали, что ты в него влюбилась. Отрицать не имело смысла. Все либо вам завидовали, либо радовались.
Я быстро считала подобные настроения, и правила игры, старалась не высовываться и быть не заметной для других. А с Митей вдоволь могла выплеснуть всю свою накопившуюся энергию.
Терпеливый он, однако…
В один вечер, кажется нам было по пять, я затеяла потасовку, не сошлись мы характерами, Митю била с определенной частотой подушкой ручной работы, внутри которой были перья. От подушки остались одни лохмотья. Родители больше нас не разнимали, дождались результатов и наказали зачинщика — меня. Я пол ночи собирала все до последнего перышка. А на ночь мама не дала мне временную подушку, замену моей.
— Пока не починят будешь спать без подушки, — заявила она строгим маминым голосом. Я должна была ощутить от наказания стыд и понять, что больше так делать нельзя. — Нельзя бить людей и портить вещи, — продолжала отчитывать меня мама. А я со своими глазами-пуговками смотрела на нее так будто мама говорит на другом, непонятном мне, языке.
Ночью Митя сжалился и пришел со своей подушкой из гостевой комнаты. Вот это я понимаю брат и соратник на всю жизнь. Помню, как его уши полыхали, а сам он заикался:
— Я…это…принес…из-за меня ты наказана…вот, — протянул он мне свою подушку.
— А ты? — шепча спросила я. Не хватало чтобы нас еще и поймали, как заговорщиков и нарушителей.
— Я…это…пойду.
— Поделиться с тобой?
Рыцарь сдался без боя. И тут же мы провалились в сон. Утром родители многозначительно переглянулись между собой. Даже сейчас они так делают. Без слов друг друга понимают. Вот что им понятно? Братья приходят друг другу на помощь и это совершенно нормально.
— Я не бью, просто держу тебя в тонусе. Знаешь тебе пора учиться отбиваться. Ты привлекаешь внимание моих одноклассниц, — фыркнула, не сдерживаясь, — а они те еще гиены, не только из-за смеха, — Митя не сдержал хохотка, — разорвут тебя, да еще и ногти будут пилить в тоже самое время. Оно тебе надо?
— Все-таки ты ревнуешь?
— Это не ревность!
— Да? — Митя приблизился, — закрой глаза.
— Зачем? Нет! — долго искать ответ не пришлось.
— Закрой, — более твердым голосом заявил Митя.
— Никаких поцелуев, — указала я условие.
— Да, сдалась ты мне, — быстро отреагировал друг.
Удовлетворившись его ответом, я покорно закрыла глаза. Митя аккуратно взял меня за руку и потянул дальше в лес.
— Не подглядывать!
Пройдя несколько десятков шагов остановились.
— Открывай!
Сначала левый, а потом и правый. Вдалеке виднелся песчаный берег и море. Серые волны настойчиво окатывали гальку вдоль берега.
— Красиво, — я медленно направилась к берегу, как к миражу, чтобы проверить настоящая картинка предо мной или нет. Я распласталась на берегу ощупывая песочек. — Так с кем ты был здесь?
Митя сел рядом. Снова его коварная улыбка. Он смотрел вдаль на линию горизонта, туда, где море и небо становились одним целым.
— Как ее зовут? — не отступала я, Митя еще больше улыбнулся, но промолчал, — Давай, говори уже. Ты уже целовался с ней?
— Нет! — слишком быстро отреагировал на вопрос.
— Ага, значит она есть… но почему?
— А ты? Ты уже целовалась с кем-нибудь? — вот и контрвопрос. Мальчики никогда не ответят на такой щепетильный вопрос первыми, если будут думать, что они в проигрышной ситуации.
— Кругом одни идиоты, — констатировала я, приговорив все население планеты.
— И твой Артур?
Мы не смотрели друг на друга, но точно ощущали, как улыбки одновременно сошли с лиц. Каждый думал о своем. Мне никогда не докопаться до истинных мыслей Мити, а он знает только верхушку айсберга моих переживаний. Знает, что я с замиранием сердца жду начала каждого учебного года, чтобы поскорее увидеть его.
— Он тоже идиот? — не отставал, друг решил надавить на больное, — когда ты ему скажешь? — искренне возмутился Митя.
— Почему я должна ему что-то говорить?
— Будешь ждать? Помрешь так!
Митя знал, что я не могу говорить об Артуре с ним. Он никогда бы не узнал, но случай сделал свое дело.
Митя пришел
