который не нужен никакой мужчи…
Резким движением Волков срывает с меня трусики, отчего я успеваю лишь негромко всхлипнуть. То, что творит его язык, — это произведение искусства. Мне не хватает сил думать и анализировать, я отчаянно хватаюсь за поверхность дивана, но не могу ни за что зацепиться. Черт бы побрал кожаную мебель.
— Волков, сильнее, — прошу я, чувствуя, что нахожусь в каком-то полнейшем дурмане. — Я хочу…
Исполнение невысказанного желания не заставляет себя долго ждать. Движения становятся резче, уверенней. Я тянусь рукой, чтобы помочь, как делаю это обычно, но Ярослав, не отрываясь от дела, отводит мое запястье в сторону.
Глава 3. Настя
Не скажу, что Волков раньше был неженкой, но сейчас его грубые движения вызывают во мне какие-то абсолютно новые ощущения. Даже наше утреннее приключение не идет ни в какое сравнение с тем, что вытворяет его язык сейчас.
Чувствуя приближающуюся разрядку, я понимаю, что умру, если он к этому времени не окажется во мне.
Я заставляю Волкова остановиться. Он с непониманием смотрит мне в глаза, влажные губы приоткрыты в ожидании продолжения. Я бы вечность смотрела на это идеальное лицо с голодным, почти что нечеловеческим взглядом.
Постепенно он понимает, чего я прошу. Приподнимается на четвереньки и спускает джинсы, под которыми не оказывается никакого белья, что заводит меня еще сильнее. Его внушительных размеров достоинство уже в полной готовности. Я в бешенстве, что он вообще медлит.
Разведя ноги еще шире, приглашаю его ближе. Ярослав опирается на руки и нависает надо мной, в любой момент готовый оказаться внутри.
Он продолжает смотреть мне прямо в глаза.
— Что? — шепчу я, положив ладонь на его небритую щеку.
— Ты очень красивая, — говорит он без всякого стеснения.
— Раньше ты что-то был не очень разговорчив.
— Это было раньше, — отвечает он и резким движением заполняет меня целиком.
Без него я будто была пустым сосудом. Бесполезным, ненужным. Только с ним я имею смысл. Только с ним я ощущаю себя настоящей женщиной.
Эта ночь отличается от десятков других, которые у нас были. Я впервые в жизни ощущаю каждое движение так остро. Бедра рефлекторно подаются вперед, и из горла Ярослава вырывается хрип. Характерный звук соприкосновения взмокших тел с кожаным диваном только сильнее возбуждает.
Он кончает первым, немного погодя к финишу прихожу и я.
Дрожащими руками я пытаюсь отвести прилипшие ко лбу волосы, но Волков вновь перехватывает мою руку и целует нежную кожу на запястье.
— Я… — выдыхаю, не в силах больше произнести не слова.
— Что?
Но я молчу. Я хочу сказать, что с ним все теперь по-другому. Что я впервые в жизни кончила без помощи собственных рук. Что…
— Я люблю тебя, — вырывается у меня невольно.
Его взгляд темнеет, и я тут же жалею о сказанном. Он выходит из меня, садится рядом на диван и кладет руку на спинку. Вот он, настоящий король «Аркители». Он криво ухмыляется.
— Не думаю, что это так, детка, — наконец отвечает он.
Голос немного не такой как обычно — более хриплый и глубокий.
— Прости. На меня что-то нашло. — Я глазами ищу, чем прикрыться, но на полу валяется порванное белье, а чтобы достать платье, надо встать и пройтись перед ним абсолютно голой.
Внезапно я чувствую себя грязной.
Мне не стоило этого говорить. У меня не возникало подобного желания все десять месяцев, что мы вместе, — с чего бы мне не сдержаться именно сейчас? Я же сама все время говорила: между нами только секс. Наверное, это проклятая коробочка выбила меня из колеи.
— Да что уж там, — лениво, как кот, объевшийся сметаны, тянет Волков, — забыли.
Забыли? Внезапно я теряю дар речи. Тот ли это мужчина, который собирался делать мне предложение? Он ли еще несколько недель назад шептал мне на ушко нежные слова?
Решившись, я поднимаюсь с дивана и гордо шествую в сторону кресла. Торопливо надеваю свободное платье и киваю на ошметки белья.
— Можешь выбросить, — говорю я холодным тоном.
— Зачем выбрасывать то, что можно починить? — Он явно надо мной издевается.
— Да что с тобой сегодня? — вновь не сдерживаюсь я.
— Это тебе лучше знать. — Волков большим пальцем касается краешка губы, как будто хочет сказать что-то еще, но передумывает.
Он так и продолжает сидеть — совершенно нагой, с вздернутым вверх подбородком и прежде не ведомым мне взглядом победителя.
Я ухожу из квартиры ураганом — одной рукой хватаю сумочку, другой ключи, ногами ищу в темноте обувь. И только оказавшись на переднем сиденье своего «Жука», позволяю себе расплакаться.
Ощущение стекающего по бедру семени усиливает чувство ненависти к себе. Я сдала оборону первой. Сказала то, что поклялась — никогда говорить не буду. Я показала свою слабость и теперь буду ему не нужна.
В «Аркители» я работаю четыре года и видела, как Волков раньше менял девушек как перчатки. Я знала о его образе жизни, и мне это подходило. Только почему сейчас сердце так отчаянно хочет перемен?
Я прижимаюсь лбом к верхней части руля в попытке прийти в себя. Если бы можно было вернуться в прошлое и сделать все по-другому! Промолчать. Держать язык за зубами. Просто поцеловать, поблагодарить за хороший секс и вернуться к себе домой. Но нет, черт же меня дернул ляпнуть такое.
Дома я вновь принимаю душ. Стараюсь не думать о произошедшем, но в голову все равно лезут всякие мысли. Как я буду завтра смотреть ему в глаза? Может, сделать вид, что ничего не было? А еще этого его надменный взгляд… Ярослав никогда так на меня не смотрел. Как будто насмехался надо мной.
Переодевшись в пижаму, я забираюсь в кровать и погружаюсь в беспокойный сон.
*
— Настя, ты не поверишь!!! — это первое, что громким шепотом заявляет мне Милана, едва я переступаю порог «Аркителя» на следующий день.
Сегодня я без кофе. Настроения что-то совсем нет. Зато взяла круассан с лимоном, чтобы заедать страдания вкусными калориями.
— Ну, это мы посмотрим, — говорю я, а сама поглядываю в сторону кабинета начальника. Того, как водится, еще нет.
— В общем, — Милана наклоняется ко мне через стол, — в город возвращается совладелец Волкова.
— И откуда ноги растут у этих слухов? — Я вешаю ярко-розовый пиджак на спинку стула, а затем включаю монитор.
— Да Вероничка сказала. А ей — Коля.
— Ясно. — Равнодушно машу рукой. — Непроверенная информация.
— Какая непроверенная?! — обижается Милана.
— Поверю, только когда увижу его во плоти и крови, — говорю я. — И вообще, где он был все эти годы,
