будоражащими нитями.
Этот запах навевал воспоминания. О том, как мы каждый день по вечерам сидели в машине Дега. В дружбе ведь всегда важно обоюдное желание помочь, но у меня никогда не было хоть каких-нибудь возможностей, чтобы что-либо сделать для Астора.
Единственное, что я могла — это быть рядом. За долгие годы научилась понимать и чувствовать его. Осознавать, когда Дега зол и когда случилось что-нибудь плохое. Даже, если он об этом не рассказывал. И в разговорах помогать ему успокоиться. Хоть и обсуждаемые темы могли быть далеки от того, что случилось в его жизни. Наверное, иногда, важнее всего именно отвлечься. Вот я и отвлекала.
Я хорошо помню каждый такой вечер. Хоть и их было множество. То, как Дега подъезжал к моему дому. Я, пусть и уставшая после подработки, но садилась к нему. И следующие несколько часов мы один на один. С собственными тараканами. В закрытой машине, где с каждым вдохом прекрасно ощущался тот запах, который я вдыхала сейчас.
— Скажи, Вив, как много я для тебя значу? — вопрос Дега вырвал меня из дымки воспоминаний и я посмотрела на него.
Астор положил ладонь на мою талию. Так, что пальцы немного скользнули под пояс джинсов и прикоснулись к обнаженной коже. Этот участок тут же начал печь.
— Больше, чем ты можешь представить, — ответила, сама не веря в то, что решилась так просто признаться в этом. Не уклонилась и не отшутилась, а сказала честно. И, наверное, по моему дрогнувшему голосу это было прекрасно понятно.
— Ответь, я для тебя единственный? — будто провоцируя меня, он опустил руку ниже. Уже теперь подушечками пальцев касаясь нижнего белья.
— Очевидно, что да. Я же согласилась встречаться с тобой, — голос вроде бы ровный, а внутри все бушевало.
— Мне мало такого ответа.
— Что ты хочешь услышать?
— Что ты принадлежишь мне. Знаешь, меня бесит то, что ты скоро уедешь. Хочу быть уверенным, что ты ни на кого другого даже не посмотришь.
Мне захотелось рассмеяться. Как я могу посмотреть на кого-нибудь другого, если для меня существовал только он? С самого детства. О чем я ему недавно и сказала. Да и Дега мог не переживать. Даже, если бы я свихнулась и решила бы обратить свое внимание на какого-нибудь другого парня, в мою сторону никто смотреть не будет.
— То есть, ты хочешь, чтобы я сказала, что прямо принадлежу тебе? — уточнила, надеясь, что Астор ответит «нет». Скажет, что он это произносил с преувеличением. Иначе я сгорю от стыда. Какие-то слишком смущающие темы разговора были затронуты.
— Да. Или ты считаешь иначе?
— Нет, я…
— Тогда, говори, Вив.
Я отвела взгляд. Им скользнула по веткам деревьев. Желая переступить с ноги на ногу, или хоть как-нибудь иначе унять свою едкую взволнованность.
— Думаю, все и так очевидно. Иначе бы я сейчас не была тут.
— Вив, я хочу, чтобы ты это сказала.
— Ладно. Хорошо, — я сдалась. Перевела дыхание, после чего, еле шевеля губами, произнесла: — Я принадлежу тебе.
Самое страшное было то, что это являлось правдой. Я уже давно себе не принадлежала. Потеряла контроль и против воли передала его Дега. А он об этом даже не знал. Наверное, именно поэтому подобные слова было настолько трудно произносить. Я будто бы признавалась в страшном секрете.
— Отлично, — ладонью поддевая мой подбородок, Астор сжал его. Провел большим пальцем по губам.
Я содрогнулась и полетела в бездну — те миллиметры, которые разделяли наши губы, исчезли. Дыхание сплелось и сердце разорвалось на части.
Первый поцелуй, но насквозь пронзенный мурашками, которые возникли где-то в груди и тут же распространились по коже. Мне этого было достаточно, чтобы сию секунду сойти с ума. Перестать соображать и забыть о том, что вообще нужно делать, чтобы дышать. Особенно, когда Дега сжал меня в своих руках. Заставил запрокинуть голову и языком проник в мой рот.
— Оказывается, целовать тебя, это чистый кайф, — хриплый, тяжелый голос Астора ударил по сознанию. Или же на меня подействовало то, что он сказал?
— Не говори так, — прошептала в ответ. Сильно жмурясь. Пытаясь начать дышать.
— Почему?
И как сказать о том, что его слова для меня казались тем, чего просто не может быть?
— Это правда, Вив, — он будто бы прочитал мои мысли. — Еще никогда в жизни не хотел целовать никого настолько сильно, как тебя сейчас.
Слова Астора ошпарили, но я даже внять им не успела, как губы парня вновь набросились на мои.
Я и не знала, что целовать можно так. Что сознание вдребезги, а тело в болезненный жар. Что руки практически немеют. Или же это я ими настолько сильно цеплялась за парня.
— Так сильно дрожишь, — произнес он, проведя пальцами по грубой ткани моих джинсов. Положив ладони на мою попу. Сжимая ее и наклоняясь к моему уху. — Не узнаю тебя, заноза.
— Веришь, я сама себя не узнаю, — произнесла онемевшими губами. Поднимая руку. Случайно коснувшись воротника рубашки, а затем положив ладонь на шею парня. Насколько же она у него огромная. А кожа горячая.
— Круто. Будем сегодня вдвоем узнавать тебя с новых сторон, — Дега опустил ладонь ниже. К моей коленке. Сгибая и приподнимая ногу. Впечатывая в свое тело. И делая это с тем неоднозначным движением, от которого у меня все тело содрогнулось. — Ты не представляешь насколько я заинтригован, заноза.
— Подожди, — я широко раскрыла глаза, не понимая, что мне делать. Вцепиться в парня, чтобы не упасть, или немедленно отстраниться от него. — Ты слишком торопишься.
— А мне кажется, что, наоборот, я слишком дохрена ждал.
Прежде чем я успела ответить, Астор подхватил меня на руки и мысленно я была готова проклясть парня. За то, что даже таким действием будоражил. Разбивал.
— Держись за меня, — сказал Дега и я тут же ухватилась за его плечи. Он усадил меня на капот своей машины и я поняла, из-за чего он это говорил. Если бы не Дега, я бы свалилась вниз.
Интересно, скольких девушек он вот так усаживал, раз знал, что нужно держаться?
Эти мысли не просто кольнули сознание. Они его изрезали, поэтому, когда Астор вновь наклонился ко мне, я первая потянулась к его губам. Необычайно храбрый поступок с моей стороны. И как я на него решилась? Но, наверное, в этот момент, мне жизненно необходимо было знать, что Астор теперь только мой. Рядом с ним больше не будет множества других девушек. И я не буду чувствовать, как сердце разрывается на части, пока он целует их.
— Заноза,
