рынке продажи произведений искусства: подлинников и эстампов. Родной дядя Винсента Ван Гога, его полный тезка, был в ней компаньоном. Помимо него ближайшие родственники-дяди – Хендрик Винсент (дядя Хейн) и Корнелис Маринюс (дядя Кор или К.М.) – также были арт-дилерами.
Фото Терстеха
Винсент начал работать продавцом в торговой фирме «Гупиль и Ко» в возрасте шестнадцати лет. Он обожал рассматривать произведения искусства и читать о художниках. Уже в этом возрасте Ван Гог начал собирать коллекцию репродукций, которую перевозил с собой во время бесконечных переездов и развешивал по стенам в каждой комнате, где он жил. Но! Работа в офисе была ему глубоко противна, особенно в сфере продажи произведений искусства: «У искусства нет худших врагов, чем торговцы картинами <…>. Они льстят публике, поощряют ее самые низменные, самые варварские склонности и вкусы»[10]. Кроме того, образ жизни Винсента с его частыми походами в публичные дома возмущал приличное общество, к которому принадлежали его родители и родственники. Увольнение было неизбежно. И когда Винсент как ни в чем не бывало пришел к тем, доверие кого он предал, конечно, его не ждал радушный прием.
К тому времени, как Винсент окончательно определился и выбрал для себя стезю художника, его дядя и тезка арт-дилер Винсент Ван Гог (1820–1888), известный как дядя Сент, два года назад из-за болезни оставил свой пост партнера в «Гупиль & Ко» (Goupil & Cie). А ведь именно благодаря ему бизнес на фирме расширился до продажи оригиналов картин и рисунков. Дядя Сент был бездетным и благоволил к Винсенту. Проработай тот в компании дяди дольше, он мог бы унаследовать даже и его бизнес! После ухода из «Гупиль & Ко» дяди и самого Винсента на фирме продолжал работать Тео. Но невысокая в начале карьеры должность не позволяла ему влиять на решение о приеме на продажу картин брата. Свою карьеру Тео начал младшим сотрудником филиала в Гааге, где до него работал сам Винсент. Вскоре он стал преуспевающим арт-дилером и с 1884 года работал в головном офисе в Париже. Он успешно продавал картины Клода Моне, Поля Гогена, но не собственного брата.
В Брюсселе во время неудачной попытки получить художественное образование Ван Гог познакомился с молодым художником Антоном Герардом Александром Риддером ван Раппардом (1858–1892) – младшим сыном состоятельного адвоката – и пытался стать ему другом. Несколько лет молодые люди общались и переписывались. В одном из писем Раппарду Винсент сравнивал занятия живописью с отношениями с любовницей:
«Существует два рода любовниц. Есть такие, с которыми занимаешься любовью, все время сознавая, что с одной или даже с обеих сторон нет постоянного чувства и что ты не отдаешься своему увлечению полностью, безусловно и безоговорочно. Такие любовницы расслабляют человека, они льстят и портят его; они подрезают крылья очень многим мужчинам.
Любовницы второго рода совершенно не похожи на первых. Это collets montes – фарисейки, иезуитки! Это женщины из мрамора, сфинксы, холоднокровные гадюки, которые хотят раз и навсегда связать мужчину по рукам и ногам, не платя ему со своей стороны безоговорочным и полным подчинением. Такие любовницы – сущие вампиры: они леденят и превращают в камень.
<…> приравниваю любовниц первого рода, подрезающих мужчинам крылья, к тому направлению в искусстве, которое переходит в банальность; любовниц же второго рода, les collets montes, что леденят и превращают в камень, я приравниваю к реальности в академическом смысле.
Антон Мауве. Автопортрет. Муниципальный музей Гааги, Гаага
Антон Мауве. Утренняя поездка на пляже. 1876. Рейксмюсеум, Амстердам
Винсент Ван Гог. Ветряные мельницы близ Дордрехта. Перо, чернила, акварель, графитный карандаш, мел. Август 1881. Музей Крёллер-Мюллера, Оттерло
Винсент Ван Гог. Пляж с ходячими людьми и лодками. 1882. Частная коллекция
Винсент Ван Гог. Вход в Пешот-банк, Гаага. Рисунок, карандаш. Март 1882. Музей Ван Гога, Амстердам
Винсент Ван Гог. Церковная скамья с верующими. 1882. Музей Крёллер-Мюллера, Оттерло
Винсент Ван Гог. Угольная шахта в Боринаже. 1879. Музей Ван Гога, Амстердам
<…> помимо этих двух женщин существуют и другие – из семейства Дамы Натуры или Реальности, однако, чтобы завоевать одну из них, нужна большая душевная борьба.
Они требуют от нас ни больше ни меньше, как всего сердца, души и разума, всей любви, на которую мы способны; при этом условии они подчиняются нам. Эти дамы просты, как голуби, и в то же время мудры, как змии (Матф., X, 16); они прекрасно умеют отличать тех, кто искренен, от тех, кто фальшивит.
Эта Дама Натура, эта Дама Реальность обновляет, освежает, дает жизнь!»[11]
Жизнь без женщины Винсент не представлял, поэтому ему так страстно нужно было добиться расположения Кее Вос. Забыв былые обиды, он переступил порог фирмы «Гупиль & Ко» и показал свои работы бывшему начальнику-недоброжелателю. К своему счастью, Ван Гог получил от Терстеха одобрение копий репродукций старых мастеров. Вдохновленный Винсент решил найти себе наставника и отправился на обучение к мужу двоюродной сестры – состоявшемуся художнику Антону Мауве. Тот писал пейзажи и сцены из деревенской жизни, которые очень нравились зрителю. Мауве был одним из организаторов Голландского общества рисовальщиков и руководил художественной ассоциацией «Мастерская Пульхри». Он на короткое время стал наставником Винсента в живописи. Мауве побуждал Ван Гога работать в технике акварель, к которой Винсент приобщился еще до того, как окончательно решил стать художником, но никогда после этого периода к ней не возвращался.
Ван Гог чувствовал невероятный прилив энергии и со всей страстью принялся рисовать. Но уже через полгода шел по Амстердаму с обожженной рукой и сомневался в существовании Бога. Теперь невозможность союза с Кее стала для него очевидной. «Я немедленно должен найти себе женщину, – писал Винсент брату Тео, – иначе я замерзну и превращусь в камень».
И тогда он встретил Син…
Пусть уж лучше живет, чем гибнет. Класина Хорник (Син)
Это была не страсть, а просто обоюдное понимание насущных потребностей каждого из нас.
Ван Гог
В январе 1882 года Класина Мария (Син) Хорник шла по промозглой зимней Гааге, с трудом переставляя отекшие от беременности ноги, в поисках куска хлеба. К 32 годам, а выглядела
