Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
и повадки бывалого соблазнителя, привыкшего к постоянным и многочисленным победам. Она была очень внимательной. И поверила в то, что Владислав полюбил по-настоящему, даже в то, что такое случилось впервые в его жизни, несмотря на достаточное количество коротких романов. Он говорил о них с иронией, как о чем-то легком, обычном и даже скучном.
— Ты не представляешь, как другие женщины отличаются от тебя, — сказал Влад однажды.
— В чем? — уточнила Даша. — Я не понимаю.
— Во всем, — ответил он. — Абсолютно во всем. Никогда не думал, что встречу такую.
Владиславу сорок четыре года, у него есть жена и тринадцатилетний сын.
…Даша взглянула на время в телефоне: час ночи. Она вообще-то может позвонить любому контакту и просто сказать, что попала в беду, не может попасть домой, да что угодно… Назвать любую техническую причину. Такое бывает с тысячами людей. И никто не станет особенно расспрашивать и, конечно, пригласит к себе… Но тут вспомнила!
— Ты можешь позвонить мне всегда, в любое время дня и ночи, — сказал ей однажды Влад. — Если не смогу говорить, скажу: «Вы ошиблись номером» — и положу трубку. Но я обязательно перезвоню. Это будет через минуты. Не забывай об этом.
Он знал о ее сложных отношениях с Петей. А Даша все сказанное Владом уже воспринимала как откровение и высшую мудрость, не меньше.
Она нажала вызов. Он быстро ответил. Даша подождала немного слов: «Вы ошиблись номером». Но Влад просто сказал:
— Даша, я дома, один. Жена и сын поехали к ее родителям, у тестя юбилей. Примерно дней на десять, может, больше. Прошло четыре дня. Лови такси и запомни адрес.
И мрачный свет тяжелого, невыносимого дня вдруг ярко вспыхнул молнией надежды, во всем появились смысл и значение. Даша полетела в свою самую сверкающую ночь. До нее они встречались в квартирах друзей Влада — на час, два, три… Проваливались в блаженство, выбирались в униженном опасении быть застуканными женами или детьми очередного друга.
Через пару часов Даша стояла в своем тонком плаще под ливнем, в незнакомом дворе, дрожала и думала о том же: куда бежать, к кому стучаться, к каким чертям бросить свое несчастное, опозоренное, растоптанное тело, какой отравой залить свой скулящий мозг, чтобы он перестал тикать. Боль, потрясение были несравнимы с тем, что она испытала, убежав из дома. Тогда был ужас перед собственной решимостью и временной неизвестностью, но не было сомнения в том, что все правильно, что это перемена. Сейчас — страшная тяжесть отверженности, участи постылой жертвы предательства, которую, перед тем как выгнать из приюта ее радости, изваляли в смоле презрения с перьями насмешки. «Ты не проводишь девушку домой? Если у нее есть дом», — спросила жена Влада, его хозяйка с беспощадным лицом надзирательницы над нелепым красным платьем, которое окрашивало всю сцену разоблачения в цвет ее безусловной победы.
И Влад не произнес ни слова, не шевельнулся. Он не сделал и шага, чтобы хотя бы открыть Даше дверь. Она сама неумело открывала эту чужую дверь. И он знал, что Даше некуда идти.
Владислав не мог лучше и спокойнее продемонстрировать свою позицию: он остается в своем доме, со своей законной женой. И только одна из двух женщин имеет право лечь с ним в постель, чтобы в благополучном тепле проспать остаток ночи, встретить общее утро, вместе позавтракать в проверенном и защищенном супружестве.
Обида была острой, пронзительной. Даше казалось, что она никогда уже не сможет легко вздохнуть. И меньше всего она думала о Валерии, жене Влада. Да, она показалась ей отталкивающей, жестокой, но, в конце концов, она была в своем праве. Это не ей Влад так пылко и красиво признавался в любви каждый божий день. Не она решила Дашу приютить в эту ненастную ночь. Возненавидела ли Даша Влада? Конечно нет. Как может возникнуть ненависть к человеку, близости которого жаждет все ее существо, которого она выбрала из всех как самого красивого, умного, блестящего, теплого, понимающего и родного… Но она, наверное, уже не сможет назвать свою привязанность любовью. Даша даже сейчас уверена, что они с Владом не смогут перестать встречаться, что их встреча — роковая. Это не отменить, не забыть, от этого не убежать. Но это больше не сулит безоблачного счастья и отсутствия страданий. Растоптано главное — доверие.
В ту ночь Даша испытала самое сильное чувство за всю свою жизнь. Оно оказалось сильнее даже роковой влюбленности. То была жажда расплаты. Когда-то и как-то Влад должен испытать такую же боль.
Даша уже бежала по пустой улице, как будто ей в спину дул горячий ветер ада. Только подальше от этого проклятого дома. Остановилась, когда все вокруг уже освещало утро. Дальше нельзя. Появятся люди, они не должны ее увидеть такой — жалкой, несчастной, изгнанной. Надо срочно спрятаться, отсидеться, пока не вернутся силы жить, смотреть и говорить.
Даша даже подумала о том, чтобы позвонить Мих-Миху. Он точно в любом положении что-то придумает. На улице не оставит. Но тогда придется ему рассказать о романе с Владом. Мих-Мих и Влад давно и хорошо знакомы. Даша может убеждать кого угодно в том, что Мих-Мих привязан к ней платонически, как опекун по призванию. Но ей, как и всем, понятно, что это не так. Ему очень не понравится такая информация. Конечно, есть вариант — ничего не объяснять, но это как минимум нечестно и непорядочно. Он, разумеется, все узнает в конторе, в которой, как в большой деревне, быстрее всего разлетаются сплетни. С какой стати причинять боль человеку, который всегда готов понять и помочь. Нет, лучше забиться в чужой подъезд, как бездомная бродяжка.
Даша в очередной раз пролистала контакты. Теперь все сложнее. В середине ночи еще возможны достоверные объяснения: многие люди попадают в неприятности по ночам. Но утром… Как-то придется осветить события ночи. Правду не произнести даже под пытками. А придумывать сюжет обмана и после этого воспользоваться чьей-то помощью — совсем постыдно и подло. Даша вдруг без раздумий выбрала один контакт — Антон Казимирович Ковальский, ответственный секретарь из редакции холдинга. Это не самый приятный, но самый верный вариант. Только ему можно ничего не объяснять.
Убитое утро
Антон Ковальский не спал в эту ночь. Он вообще очень мало спал по ночам. Те были временем его вдохновения. Никакого казенно-принудительного порядка. Никаких обязанностей, которые невозможно отменить или перенести. Никакого общения с так называемым коллективом, который всегда и везде за очень малочисленными исключениями является стадом
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
