без меня ты был бы уже мёртв!
Акио промолчал. Постепенно он стал приучаться не думать, то чего не хотел думать.
– У меня к тебе предложение. Ты сделаешь то, что мне нужно, и я покину твоё тело!
– А ты сможешь это сделать?
– Возможно. Не обещаю на сто процентов, но попробовать стоит!
– Хорошо! Я готов сделать всё что угодно!
– Ха! Неужели тебе так хочется от меня избавиться? И это вся твоя благодарность? Ну да ладно! Давай пока что постараемся поладить! Всё равно нам друг от друга никуда не деться!
– Хорошо! – согласился Такеда со вздохом.
– Я купила тебе новые очки! – сказала мать протягивая ему футляр. Акио открыл его, очки были точно такие же, как и те, что разбились, когда грузовик наехал на него на пешеходном переходе. Он водрузил их на нос и мир вокруг него стал блеклым и мутным. «Неужели он всегда был таким!» – подумал Такеда. Он снял очки и убрал их в карман.
– Тебе не нравиться? – расстроилась мать.
– Нет, всё хорошо, мама. Я просто подумываю начать носить линзы, – отвечал ей Такеда.
– Да? Хорошо. Как скажешь! – тут же согласилась она.
Такеда отвернулся и принялся смотреть в окно. Мать предлагала ему побыть дома, но он решил на следующий день идти в школу.
– Я и так уже пропустил слишком много! – сказал он, – кроме того доктор говорит что на мне всё как на собаке заживает!
Мать улыбнулась какой-то беззащитной жалкой улыбкой и кивнула в знак согласия.
– Комната у тебя ничего! Мне нравится! – заключил Исикава.
– Спасибо!
– Давай во что-нибудь поиграем? – предложил Исикава.
– Давай, – согласился Такеда.
Играть ему понравилось. Он и не знал, что так весело играть вместе с кем-то. До сих пор он всегда играл один. Такеде пришло в голову, что может быть, то что с ним случилось не так уж и плохо. Кроме того Ханада-сан сама пришла к нему, это была её инициатива, так что Исикава в общем-то ни в чём невиноват.
– Фу-х! А ты нехило так в играх шаришь! – сказал ему Исикава с уважением.
Такеда ничего ему не ответил, но ему стало приятно.
– Скоро там ужин? Жрать охота! – сказал Исикава.
Такеда спустился вниз.
– Скоро будет ужин! – сказала ему мать.
– Я выйду, пройдусь, – отвечал ей Такеда.
– Только недолго!
– Хорошо.
Такеда накинул куртку и вышел из дома.
– Нравится мне ваш район! Спокойный и хулиганья нет! Не то что мой! – сказал ему Исикава пока они медленно шли по улице.
– А сам-то? – подколол его Такеда.
– А что я? Я к твоему сведению в двадцатку по успеваемости входил! И ни какой я не хулиган! Вот ни разу даже!
– Ладно, извини. Скажи ещё, что мог бы общаться с таким как я! – усмехнулся Акио.
– Да запросто! Не веришь? Ну и дурак! – обиделся Исикава.
– Знаешь, во скольких местах я побывал, когда умер? Чего только не навидался! – продолжал он.
– Как ты умер? – спросил его Такеда.
– Несчастный случай, – отвечал Исикава, Акио показалось, что он не хочет говорить об этом.
– Понимаешь, – продолжал Кен, – у меня остались кое-какие неоконченные дела! Ты должен помочь мне закончить их!
– Я помогу, – отвечал ему Акио, – я же обещал!
– Точно! Друзья? – предложил Кен.
– Ага, – сказал Аки смущённо.
На обратном пути Исикава рассуждал о том, как приведёт тело Акио в норму.
– Понимаешь, мне некомфортно! Ты уж извини, ладно? – сказал он стесняясь.
– Как хочешь. Интересно посмотреть, как это у тебя получится! – съязвил Такеда.
– Вот и отлично!
Когда они вернулись домой, отец уже пришёл с работы и они сели ужинать.
– Офигеть! Вкуснотища! – сказал Исикава, когда Такеда вернулся в свою комнату.
– Мог бы ты не так активно восторг выражать? Прямо в краску меня вогнал! – пробурчал Акио, лицо его горело.
– Да ладно тебе! Твоей маме приятно было! Я видел!
«Действительно. Я давно уже её так не хвалил!» – подумал Такеда.
– Вот именно! Завидую я тебе! Мама у тебя чудесная и отец отличный мужик! – продолжал Кен.
– А твои?
– Что мои?
– Ну, твои родители!
– Ха! Отец мной вообще не интересовался, а мать всё время только собой занималась! Можешь мне не верить, но я к ним даже не заглядывал после того как умер!
– Ни разу? – поразился Акио.
– Ни разу. И не хочу! – подтвердил Кен.
– Ну что завтра первый день в новой школе! – проговорил Исикава мечтательно, когда Акио вытянулся на постели.
– В какой ещё новой?
– Ну, то-есть для меня новой!
– Спи уже давай!
– Спокойной ночи, Акио!
Такеда заснул спокойно, он думал о том, что постепенно начинает привыкать к соседству с Исикавой. Он проснулся посреди ночи от страшной боли, боль была такой сильной, что он едва сдержался чтобы не закричать, все его мышцы словно одновременно свело, Акио казалось, что они сейчас разорвутся. Такеда закусил зубами одеяло, чтобы не заорать.
– Что это Кен? – простонал он.
– Да не знаю я! Чёрт! Как же больно! Давай маму позовём! Пусть скорую вызовет!
– Нельзя! Не хочу её пугать!
– Чёрт! Мы же так помрём! Блять!
Почти не чувствуя своего тела, Акио дополз до столика на котором лежали лекарства, достал обезболивающее и обливаясь водой проглотил две таблетки. Он сидел на полу, ощущая как вздуваются мышцы на руках и ногах, как холодная вода стекает по его впалой груди. Через несколько минут, показавшихся ему вечностью, боль немного отпустила его . Он дополз до кровати и вскарабкался на неё словно альпинист на Джамалунгму. Сжался прижав колени к груди и застыл в позе эмбриона. Боль постепенно отступала. Акио чувствовал себя разбитым, сквозь сон он слышал стоны Исикавы.
– Заткнись уже! – пробормотал он.
Утром, когда мать разбудила его, он как ни странно ощутил небывалый прилив сил. Пока чистил зубы, он обратил внимание, что на его руках вдруг проступил мышечный каркас, впалая грудь как будто распрямилась.
– Исикава, твоя работа? – возмутился он.
– Чёрт, Акио, я больше не буду! Клянусь! Я не думал, что будет так херово!
– Ах, ты сволочь! – набросился на него Такеда.
– Да говорю же, не знал, что так будет! Мне очень жаль! Больше такого не повториться! Мне же было так же больно, как и тебе!
– Я тебе не верю!
– Акио, мне, правда, жаль!
– Заткнись! Я с тобой не разговариваю!
Исикава обиженно замолчал. Такеда прямо чувствовал, как тот надулся.
После завтрака, Акио надел свою школьную форму и спустился вниз. Мать сделала ему бенто.
– Кажется, ты вырос! Иди я тебя поцелую! – сказал она с грустной улыбкой. Такеда смущённо подставил ей лоб для поцелуя.
– И правда вырос! – сказала мать
