взглянул на короля, который с исключительной неспешностью поправлял рукава.
Молчание затянулось. Да чем же занят этот человек?
Вздохнув, Абрахас снова прижал голову к окну. Может, разговор окончен и на время борьбы с дурнотой его оставят в покое?
– Рыцарей ты недолюбливаешь. По-моему, это любопытно.
Вот оно что. Похоже, услышав, что его правление считают недостаточно успешным, Зандер решил поинтересоваться мнением Абрахаса касательно его драгоценных Рыцарей.
– Вверить город целому батальону солдат из дыма – не лучшая идея. – Абрахас сглотнул и открыл глаза. – То есть так считаю я. В Тенебросе всегда было неспокойно. Слишком много там людей, недовольных вашим правлением, как не были они довольны и правлением вашего отца. Им нужна твердая рука, но такая, которой не чуждо благоразумие.
– Маг, который создал Рыцарей, подтвердил, что они более чем способны на благоразумие. – Зандер громко фыркнул и махнул унизанной перстями рукой в сторону двери. – Если ты и дальше собираешься меня упрекать, почему бы тебе не присоединиться к нам в городе? Ты и сам прекрасно доберешься.
Этого Абрахас не хотел. В хорошие дни именно он удерживал короля от необдуманных поступков. Если его не будет в карете, король по пути вполне может остановиться и устроить разгром какой-нибудь несчастной семье. Такого Абрахас точно не желал.
Даже на службе у развращенного короля Абрахас не растерял сострадание. Зандер был ужасен, если предоставить его самому себе. И кучер вряд ли стал бы ему возражать.
– Зандер, вам не следует путешествовать в одиночку, – заверил короля Абрахас, стараясь говорить не слишком громко и не слишком укоризненно. – Знаю, я был в ужасном настроении, и такого попутчика вы не желали. У меня болит живот, но я с этим справлюсь, обещаю, и мы поработаем над вашим устрашающим лицом.
Зандер просиял – вышло очень по-ребячески.
– Ты серьезно?
– Серьезно.
– Так почему бы тебе не показать мне свое устрашающее лицо? Я потренируюсь, подражая тебе.
Это было нечестно! Абрахас был полной противоположностью Зандеру. И если естественная красота короля отличала его, то естественная красота Абрахаса пугала. Пряди цвета воронова крыла постоянно спадали ему на лицо, которое казалось слишком агрессивным. Внешность Абрахаса часто описывали такими словами, как «резкая», «угловатая», «нервная».
Лицо слишком длинное. Нос сломан слишком сильно. Брови слишком густые. Еще и рост шесть с половиной футов и широкие плечи, переходящие в слишком узкие бедра. Казалось, что с такой внешностью Абрахасу не место при дворе, и, наверное, это мнение соответствовало действительности. Дворяне нежные, как перышки, а Абрахас – тяжелое оружие.
Впрочем, если король просил сделать устрашающее лицо, то причин отказать ему у Абрахаса не было. Абрахас оскалился: сведенные брови и горящие глаза источали внутреннюю силу, которой у короля никогда не будет. Сколько бы магов он ни нанял, король всегда будет лишь простым смертным.
– Ц-ц-ц, – король прищелкнул языком и махнул рукой в сторону окна. – Вон отсюда! Не желаю сегодня терпеть твои выходки.
Что же, по крайней мере, Абрахас попробовал.
Он распахнул дверцу и выпрыгнул из кареты. Его тело начало меняться практически моментально. Вцепившись в его оболочку, магия отдирала плоть от костей, освобождая место для чешуи и перепончатых крыльев. Некоторые люди описывали превращение Абрахаса как взрыв. Звук разнесся по полю, мимо которого проезжал король, а секундой позже на землю ступил дракон, словно именно он собирался выбраться из кареты.
Абрахас встал на дыбы и широко расправил крылья, чувствуя, как исчезают последние признаки дурноты. Резко запрокинув голову, он издал рев, громом раскатившийся по воздуху.
Свободен!
В этом обличье он всегда был свободен.
Ветер скользнул по крыльям, будто сама стихия скучала по Абрахасу. А он скучал по прикосновению ветра к кожистым перепонкам. Подняв руку, Абрахас взглянул на крыло, желая убедиться, что все на месте. Чересчур крупные ладони стали когтистыми лапами, удерживающими крылья. Задние лапы вытянулись, словно Абрахас слишком долго сидел в тесном пространстве и наконец выпрямился.
Абрахас ненавидел свое смертное обличье, свое ограничивающее обличье. Всем хотелось, чтобы он оставался в нем, особенно королю, но самому Абрахасу хотелось свободы.
Предназначение Абрахаса – летать в небе и покорять королевства одним легким дыханием. А также внушать страх всем, кто его увидит, и заставлять смертных в благоговении падать на колени. Но теперь такое, разумеется, исключалось: ни один смертный больше не упадет на колени, даже перед последним из драконов.
Мощными ударами крыльев Абрахас поднял свой значительный вес в воздух. Он взмыл в небеса, прямо к облакам. Ему по-прежнему нужно было присматривать за королем и кортежем, следовавшим в Тенеброс, но теперь он видел пустоши на протяжении многих миль, шелест-сосны, сменяющиеся промокшими холмами и болотами вокруг города. Он заметил бы любого, кто рискнул бы подобраться к карете короля. Он видел все.
Некоторые считали, что с такой высоты дракон ничего не видит. Только это была неправда. Абрахас подмечал на земле каждую мельчайшую деталь.
Он увидел фермера и его жену, побежавших в укрытие, едва его тень легла на их землю. Он увидел оленя, рванувшегося к деревьям; услышал, как оленье сердце пустилось галопом, едва несчастный зверь понял, что в небесной выси охотится хищник. Слюна потекла из пасти по двум огромным клыкам. Сегодня дракон не станет охотиться. То есть пока что не станет. Но от свежей оленины в ближайшее время он не откажется.
Сейчас его главная задача – обеспечить безопасность короля. И хотя Абрахас был голоден, это значило, что времени добывать еду у него нет.
Под свист ветра в драконьей чешуе перед глазами Абрахаса возник город Тенеброс. Сперва он увидел болота: островки изумрудной зелени и серую воду, наполненную блуждающими огоньками. Затем донесся запах разложения. И, наконец, показался сам город – сотни разгромленных домов, слитых воедино слоями гниющего дерева в надежде, что постройки не рухнут.
Слишком много людей. Слишком много запахов. В Тенебросе всегда было слишком, но недостаточно для тех, кто пытался в нем выжить.
Абрахас сбросил высоту и парил над крышами, внимательно наблюдая за городом. Улицы кишели Рыцарями Умбры, готовыми защитить короля в случае, если кому-то хватит глупости напасть на кортеж. Абрахас устрашал лишь по необходимости, которая возникала редко: все и так знали о его существовании.
На миг Абрахасу кто-то почудился на крыше одного из домов. Бледная фигурка женщины, которая лежала на серой черепице, приподняв колено и убрав руку за голову. Но вот Абрахас моргнул, и фигурка исчезла. Словно он ее выдумал.
Странно. Абрахас никогда не фантазировал о женщинах, и тем не менее…
Шум на улице привлек его внимание. Повернувшись, Абрахас увидел,
