в том числе японский и китайский, и этот особо сложным не казался. Следующими по успешности шли китайцы, опять же в силу особенностей своего родного тонального языка. Тяжелей всех приходилось Робину из-за отсутствия у него даже намеков на музыкальный слух. Но упорный полисмен сдаваться не собирался. Остальные болтались где-то посередке. Федор Артемьевич в открытую крестился, Зара посмеивалась, остальные цирковые только качали головами. А под все это шипение плелись занавеси на окна и панно.
В Пирре, уже проехав через ущелье, в котором ревела бешенным потоком Миссури, задержались на гористом берегу. Река неслась в каньоне из скал, и становилось понятным, почему ее называли Олд-мизери, то есть Вечная напасть. Эни порадовалась, что Потапыч не тут отправил ее купаться, хотя и там вода особой чистотой не отличалась, но хоть не неслась так быстро. Тут еще не было системы плотин, усмиривших своенравную реку, не было красивейших водохранилищ, да многого не было. Например, дорог с хорошим синтет покрытием, о которых ходоки вспоминали с тоской.
Пирр стоял на границе индейской территории, знающие люди успокаивали цирковых, уверяя, что небольших городков и сел там достаточно, но больше одиноких ферм. Кто-то из молодежи шёпотом (слышным и на галерке) предложил проехать мимо, но получил от Федора взгляд, мощность которого нужно было измерять в тротиловом эквиваленте. Пирр был типичным провинциальным городом, тихим и сонным. Ярмарка уже прошла, воскресный базар был только вчера и прибытие цирка, как всегда, вызвало ажиотаж. Для выступлений им выделили общественный «сарай», брат-близнец предыдущего, только площадки для прожекторов в нем не было. Но когда это такие мелочи останавливали цирковых?! Первым - тем же вечером, дали обычное представление, на следующий день – сказку. Правда, запаса шаров не имелось, но соорудили радугу из полос ткани, у Марьи в закромах много! Однако отрезать полосы завхоз не дала. Все протягивающие загребущие ручки были посланы, в…. Чикаго стирать и сушить ночью ткань. Но выход нашли, всего-то закрепив края рулонов на горизонтально натянутой под потолком веревке, а невостребованную часть ткани, лежащую на полу сцены, завернули мешковиной. Такая радуга тоже пошла на ура, как и само представление. Отправляться в дорогу решили поутру, скупив между делом хлеб, пироги и булки в стоящей неподалеку пекарне. Попытались и тесто, но продали только половину. Таня самолично заворачивала порционно заморженные куски теста в пленку и довольно улыбалась.
Хлеб в этой пекарне был пышный но только белый, на вопрос Марьи, а нет ли черного, отчаянно рыжий парень, управляющийся за прилавком, только развел руками:
- Ржаной хлеб привозят из Шьортрьоя, по воскресеньям. Это первый поселок в прериях, - помолчал пару секунд и добавил огорченно.- А рецепт не дают…
- Ничего, после осенней ярмарки узнаешь!- голос Зары прозвучал так неожиданно, что вздрогнули и Марья и продавец.
- А ты откуда знаешь?! – изумился, парень.
- Я гадалка или где? – фыркнула цыганка и позвала Марью. – Пошли, там к тебе за кружевами пришли, - уже по дороге добавила информации. – Там еще мэр приходил, возмущался, что полгорода сказку видели, а руководство простым представлением угостили! Требует завтра еще раз сказку показывать.
- За их деньги чего бы и не показать? – пожала плечами завхоз.
- Так «радугу" уже сняли и в рулоны скатали!
- Зара, ну что за проблемы?! Как скатали, так и раскатают! Вот пирогов сладких еще заказать можно, раз тут задерживаемся… Кстати! У тебя же ни шара, ни карт не было, а ты ему гадала! Это как?
- Да вот, прокачал меня этот Дым,- Марья, услышав сию реплику рассмеялась. – И нечего ржать! Теперь иногда так вот бывает, услышу вопрос, а ответ уже знаю…
- Круто! Интересно, это навсегда?
- Дык кто ж его знает, - пожала плечами Зара.- Поживем, увидим…
*Пат лат – большой праздник – язык лакота.
** Хе Запе - Черные Холмы на лакота, белые просто перевели индейское название на английский.
ГЛАВА 2
Доброхоты рассказали о препятствиях на дороге каравана, о целой системе глубоких оврагов там, на юго-востоке. Если в них запутаться, то до осени не выбраться! Невс по связи фыркал и заявлял, что географически здешние места аналогичны имеющимся у него спутниковым картам. Так что проводников, которые явно напрашивались в наём, рассказывая всякие ужасы, можно слать подальше. И послали, очень вежливо и осторожно. Пояснив недовольно надувшимся мужикам, что едут в Блэк Хилс по приглашению и их обещали встретить индейские проводники. Конечно, врать нехорошо, но народ так привык творить удобные для себя легенды, что даже не заморачивался моральными аспектами. Зато несостоявшиеся проводники, услышав о комиссии по встрече, тут же преисполнились уважения к цирковым.
Ближайшим населенным пунктом, по уверению все тех же знающих людей, как и по уверению пекаря, был поселок Шьортрьоя. Жители которого привозили в город чёрный хлеб, творог и прочую молочку, а в сезон продукцию своих огородов и подсолнечное масло. В названии поселка звучало что-то очень знакомое, но вот что именно? Марья поняла это, лишь когда ее фургон поравнялся с доской, на которой черным по деревянному, было написано 'Чорторый' и ниже соответственно «Hortoryu»! Головной фургон уже выезжал на небольшую площадь не городка, а большого поселения, с белеными хатами и садками за плетеными тынами. По площади, наперерез движению бежал, размахивая руками, здоровенный парняга. Ло натянул поводья, и лошади послушно встали.
- Здоровенькы булы! - поприветствовал он сидевших на козлах Ло и Робина, который после очередной остановки напросился на разговор и подсел к Ло.
- И вам не хворать, уважаемый, - вежливо ответил Ло на русском, справедливо рассчитывая, что его поймут.
- Тю-ю-ю! - протянул уважаемый и уточнил, отвесив челюсть: - Вы шо, москали?!
- А?! Мы кто?! - Ло ошарашенно повернулся к Робину. Тот, ничего не понимая, только пялился на вытаращенные глаза командира. Марья по связи быстро разъяснила полисмену смысл сказанного, и тот расхохотался. Назвать китайца и негра москалями - это надо быть большого ума человеком. Ну, или совсем недоумком, и тут был явно последний случай, хотя совсем уж клиническим идиотом парень не был, но все же...
- Не слухайтэ його, добродии! - вынырнул из-за бугая невысокий относительно первого экземпляра мужик. - Сынок мий, здоровый вырис, та дурный! - и он отвесил парняге звонкую затрещину, а тот только втянул голову в плечи. Потом, видно спохватившись, что его не понимают, мужик
