Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
что с Тимуром Руслановичем? — спросил он угрюмо.
Вызов к Кесаеву казался ему теперь светлой перспективой.
— Во-о-о-т, — протянул Горюнов, — вы уже задаете правильные вопросы. Тимура Руслановича отозвали в Москву. Появилось мнение, что после начала операции «Лесополоса» он больше не нужен в Ростове.
— И он согласился? — удивился капитан.
— Что значит «согласился»? Согласия никто не спрашивает. Партия сказала: «надо», комсомол ответил?..
Горюнов сделал многозначительную паузу и выжидательно посмотрел на Витвицкого.
— «Есть!» — буркнул под нос Виталий, заканчивая избитую фразу.
— Верно понимаешь обстановку, капитан, — бодро похвалил Горюнов. — И пока другого решения со стороны Москвы нет, временно исполняющим обязанности руководителя межведомственной группы назначен я. Так что в другой раз давай-ка все вопросы, предложения и отчеты по форме.
Витвицкий неприязненно поглядел на Горюнова. Работать под началом этого человека ему хотелось в последнюю очередь. Уж лучше бы исполняющим обязанности руководителя назначили Ковалева.
— А рапорт по форме я могу подать? — мрачно спросил капитан.
— Можешь, — с усмешкой отозвался Горюнов. — Только я его не приму, так что не трать время и бумагу.
* * *
В электричке было немноголюдно: у окна сидел старик в очках и шляпе, с тряпичной сумкой на коленях, напротив него женщина с маленькой девочкой. Да еще пяток пассажиров на весь вагон.
Женщина с увлечением читала детектив Дика Френсиса, девочка болтала ногами. История про жокеев и махинации на скачках так увлекла молодую мать, что на девчушку она практически не обращала внимания.
— Мама, а когда мы приедем? — в который раз спросила девочка.
— Скоро, — не отрываясь от книги, отвечала женщина.
— А сколько еще станций?
— Восемь, — в голосе матери появилось легкое раздражение. — Я же тебе говорила.
Разъехались в стороны двери, и в вагон из тамбура вошли трое: инструктор и Чикатило с Панасенко. Они неторопливо шли по проходу, внимательно приглядываясь к пассажирам. Увлеченная детективом мать не обратила на них внимания, скучающей девочке они тоже показались неинтересными.
— Ты говорила девять, — не унималась девочка.
— Я говорила «девять» одну остановку назад. Ты же умеешь считать, — женщина перелистнула страницу, так и не оторвав глаз от книги.
— Скучно-о-о, — заныла девочка.
Старик в очках и шляпе, с интересом наблюдавший за этой сценой, улыбнулся девочке. Девочка смутилась, отвернулась к окну и снова принялась болтать ногами. Старик развернул сумку, вытащил из нее бумажный кулек с конфетами «Полет», вынул пару конфет и протянул девочке. Девочка, поколебавшись, взяла конфету.
Мама бросила на дочку короткий взгляд поверх книги:
— Что надо сказать?
— Спасибо, — дежурно поблагодарила старика девочка.
— Пожалуйста, — кивнул тот и потрепал девчушку по плечу. — А ты потерпи. Знаешь, как в песне поется? «Надо только выучиться ждать»[2].
Эта любезность от человека в очках и шляпе не укрылась от глаз Панасенко. Он приостановился в проходе и незаметно кивнул инструктору в сторону подозрительного старика.
Милиционер среагировал мгновенно, остановился возле пассажира, перекрывая ему пути к выходу, козырнул:
— Добрый день, гражданин, можно ваши документы?
— А что такое? Что случилось? — Тут же взволновалась тучная женщина с соседнего ряда.
— Ничего. Все в порядке, — обернулся Панасенко, пытаясь успокоить ее.
И только Чикатило не остановился. Он шел, не замечая ничего вокруг, пока не прошел вагон насквозь. Толкнул двери, вышел в тамбур. Остановился, только теперь заметив, что коллеги остались в вагоне.
Двери тамбура сомкнулись, оградив Чикатило от инструктора, Панасенко, женщины с девочкой, старика с матерчатой сумкой, взбалмошной тетки. Звуки вагона отрезало, слышен был лишь стук колес. Происходящее в вагоне напоминало пантомиму.
Вот старик достал из внутреннего кармана бережно обернутый бумагой паспорт. Передал инструктору. Вот инструктор посмотрел в документы, перелистнул страницу, спросил что-то. Вот Панасенко попытался успокоить переволновавшуюся даму.
Звуков не было, лишь стучала кровь в висках и вторили ей колеса на стыках. Дудух-дудух, дудух-дудух…
Чикатило уперся лбом в грязное стекло двери.
«Милицию, народные дружины, комсомол — всех приказали задействовать, чтобы под каждым кустом на него засада была», — прозвучал у него в голове голос инструктора.
«И долго так ловить собираются?»
«Пока не поймают».
Дудух-дудух, дудух-дудух, дудух-дудух…
Инструктор вернул старику документы. Что-то сказал. Но Чикатило слышал только стук колес и голоса в голове:
«И долго так ловить собираются?»
«Пока не поймают».
Инструктор взял под козырек, вместе с Панасенко направился к тамбуру.
Чикатило отлип от стекла и отступил к двери вагона.
Дудух-дудух, дудух-дудух, дудух-дудух — стучали колеса.
«Пока не поймают, пока не поймают, пока не поймают», — звучал им в такт, не унимаясь, голос инструктора в голове.
Чикатило прислонился спиной к стене, запрокинул голову и закрыл глаза. Разъехались с характерным звуком двери тамбура.
— Романыч, ты чего? С сердцем плохо? — прозвучал совсем рядом голос инструктора. Живой, настоящий, здесь и сейчас.
Чикатило открыл глаза. Перед ним стояли инструктор и Панасенко.
— Нормально все, — криво улыбнулся он.
1992 год
Отчего-то именно эта сцена вспомнилась ему в зале суда.
— Подсудимый, повторяю вопрос.
— Я не то чтобы «мог сдерживаться»… — отозвался Чикатило, отгоняя воспоминания. — Я знал, что занимаюсь презренным делом, давал себе клятвы, что больше не буду…
— Вы знали, что вас разыскивают?
— Да, знал, что ищут. Разыскивали, следственные органы осуществляли сплошное физическое покрытие. Я же в народной дружине состоял. Мы дежурили на вокзалах, в парках, электричках. В общем, прикрывали все места, возле которых находили трупы, все подходы и отходы.
Чикатило ухмыльнулся и снова позволил нахлынуть воспоминаниям.
* * *
Чикатило и Панасенко стояли на полупустой пригородной платформе. В стороне, у щита с расписанием, сидела немолодая женщина, торгующая семечками. С ней о чем-то разговаривал инструктор.
Панасенко посмотрел на просвечивающее сквозь пелену облаков солнце, улыбнулся и зажмурился.
— Красота! Сейчас бы на речку, а мы по электричкам шатаемся.
Вдалеке раздался мерный рокот. Он нарастал, приближаясь, и люди на платформе запрокинули головы в поисках источника звука.
Вертолет вынырнул из-за деревьев, прошел над платформой и скрылся. Панасенко, прикрыв ладонью, словно козырьком, глаза от солнца, проводил его взглядом.
— Пожарный, что ли? Горит где опять?
— Не, вроде не пожарный, — покачал головой Чикатило.
К ним подошел инструктор с кульком семечек, сплевывая на ходу шелуху.
— Наш это, — сказал он, отсыпая Панасенко семечек.
— А чего он тут летает?
— А чего мы тут по электричкам ходим? Вот и он по той же причине.
Чикатило посмотрел туда, куда улетел вертолет, скривил губы.
— Романыч, семечки будешь? — спросил инструктор.
Чикатило посмотрел на него, продолжая ухмыляться, отрицательно покачал головой.
— Нет. Спасибо.
* * *
В Управлении внутренних дел Ростова шло очередное совещание. Участники группы по поимке потрошителя сидели как оплеванные
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
