с добавками осторожнее, кажется, аллергия, надо бы выяснить… на корицу, ванилин или что они еще кладут.
– Возьмите с меня оплату, – почесала руку и негромко окликнула парнишку в фартучке. Он тут же с готовностью подскочил:
– Сейчас принесу сдачу с вашей тысячи, пятьсот сорок рублей.
Пятьсот взяла и махнула, сорок себе оставь, и мы оба увидели, как на моем запястье прямо на глазах растет противная блямба. Точно такая же, как у той девушки.
– Аллергия на кондитерские изделия, – пояснила я сурово, встала и вышла.
Меня прямо потащило к мощным воротам воинской части. Однако придется штурмом брать глубокой темной ночью, желательно на танке.
Я все же подошла понять, как ощущается этот зов на практике, и отскочила, почувствовав, еще шаг, и меня перенесет. Значит, вот как это происходит.
Девочки, обе точки в нашем городе проверяйте. То, что надо запомнить, подчеркну красным цветом!
Развернулась и быстро побежала в магазины. Не знаю, как устроилась девушка, а лучше быть готовой ко всяким неожиданностям.
Сначала в аптеку, набрала походный минимум и наложила на правую руку повязку.
Потом в универсам, купила недорого два полотенца, для рук и банное. Белья с большим запасом, а то читала, там только панталоны ниже колен. Пару футболок тонких, пару потеплее, две упаковки носков, на лето и зиму, теплую курточку, еще одни джинсы и берцы на слякоть и непогоду. Подумала и купила карандаши, ручки и тетради, запишу все, что со мной происходит. Выбрала подходящий рюкзак, сначала смотрела на сумку через плечо, потом ушла в походный отдел и взяла все же то, что не помешает при длительной ходьбе.
А дальше смотрела только на цены. Купила палатку-зонт, коврик-пенку, термос, фляжку с креплением на пояс, маленький котелок с крышкой в виде миски, ложку с вилкой, кружку, нож, налобный фонарик с батарейками, зажигалки с подсветкой, веревки, десяток разных карабинчиков, эластичный бинт, скотч, нитки, иголки, крючки и пуговицы, пару кусков хозяйственного мыла, пару банных и шампунь.
На сдачу мне предложили выбрать значок или наклейки. Взяла значок с российским гербом на память и прицепила на рюкзак.
Осталось ровно пять тысяч, и я притормозила, все не купишь. На две тысячи взяла сухой паек, заварку и бутыль воды, а с тремя зарулила в банк, попросила поменять на мелочь, желательно новыми монетами.
– Девушка, вы первая с такой просьбой на моей памяти!
Монеты я получила новенькие, блестящие, самой понравились, хоть и тяжело получилось. Вышла, высыпала их в котелок, а чтобы не бренчали, забила бинтом и завернула крышкой.
Оставалось самое трудное.
В ординаторскую звонить не стала, дозвонилась на пост.
– Добрый день!
– Добрый вечер уже, Наташа, твой отец в столовой разгон поварам дает.
– Поняла, а вы не могли бы ему записку написать? От моего имени.
– Диктуй.
– «Дорогие мама и папа, я поступаю туда, куда готовилась, меня не ищите, связи долго не будет. Спасибо за все, я вас люблю. Наташа.»
– Написала. Они поймут что-нибудь? Я бы не поняла.
– Поймут. Не забудете?
– Конечно. Не волнуйся.
– Спасибо.
Телефон у меня простой, кнопочный. Выключила его, подпрыгнула и положила на самый высокий столбик у воинской части. Выдохнула и шагнула к воротам.
Я даже устояла, хотя тряхануло прилично, не зря через козла прыгала. Приятно, что в помещение перенесло, а не куда попало. То-то девушка без вещей побежала на кладбище. Гм… хорошо сказала, да?
Рядом стояли трое дядечек наизготовку, двое с расправленными носилками, один с бутылкой в соске.
– Здрасти! – сказала им и улыбнулась, – и как ваш мир называется?
– А где проклятия и истерика? – изумился дядька с соской.
– Просите? – поинтересовалась я, – вам какие?
Дядечка хмыкнул:
– Есть варианты?
– А как же, могу с криками «мы все умрем», а могу с выходом танцевальным шагом.
– С танцевальным, – определился он, – вон в ту сторону.
Ну я и направилась в ту сторону, руками плавно вожу, ногами перебираю то быстро, то медленно.
Вышли мы из этого помещения к воротам, а на них тоже красные звезды! Вот тут я засомневалась, а точно перенеслась куда надо, или там скоростной лифт в какой-нибудь подземный бункер, как пишут про Уральские горы. Кто знает, на что наши горазды. Я остановилась.
– В столовую? – спросил дядечка с соской.
– Нет,
