Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
– Конечно, нет. Я не претендую ни на одну копейку его денег. Хотя в его прежней квартире были картины, купленные еще нашим отцом. Но бог с ними. Самое неприятное, если они достанутся человеку, возможно, причастному к смерти моего брата. Мне даже страшно подумать об этом. Что касается моего имущественного положения, то вы, разумеется, правы. На мою зарплату доктора наук можно покупать только пустую пудреницу от этих фирм и никак не такую сумочку. Дело в том, что мой супруг работает вице-президентом крупной компании и владеет пакетом акций некоторых других компаний. Конечно, мы не нуждаемся в деньгах моего брата. Но мною движет чувство справедливости. И еще самое главное: я любила своего брата.
– Почему не настояли на вскрытии?
– В тот момент было просто неудобно. Я же вам объяснила, что все произошло быстро. И похороны состоялись через два дня. А сестра его супруги работает в поликлинике, где выдавали справку о смерти. Разве вы не знаете, что многие родственники умерших не хотят, чтобы потрошили тела их близких? Я тогда и подумать не могла о чем-то криминальном. Но когда я встретилась с Офелией и узнала, что последним визитером у моего брата была его жена, я начала подозревать эту особу в злом умысле. И не забывайте, как неприлично она поступила, почти сразу уехав гулять куда-то в Европу. Такая безутешная и веселая вдова, – с раздражением добавила Раиса Тихоновна.
– Когда есть подозрения, нужно обращаться в прокуратуру и требовать эксгумации тела, – пояснил Дронго, – экспертиза может все точно выяснить.
– Не может, – печально произнесла гостья, – в том то все и дело, что не может. Супруга моего брата кремировала его тело. Якобы он сам просил ее об этом, хотя я никогда не слышала подобных глупостей. И сейчас нет никаких доказательств его убийства. Кстати, это тоже навело меня на очень нехорошие мысли… – Она помолчала и неожиданно сказала: – Я прекрасно понимаю, что выгляжу несколько нелепо. Такая экзальтированная дамочка, которая упрекает молодую родственницу в убийстве своего брата. Не скрою, мне она не нравилась с самого начала. Интересно, что он усыновил ее сына от первого брака, а она даже не подумала удочерить его родную дочь. Хотя понятно, что она и не могла претендовать на подобное материнство. У них всего несколько лет разницы. Мой брат любил молодых и красивых женщин, тем более таких ярких блондинок европейского типа. Она ведь литовка по отцу и караимка по матери.
– Как ее зовут?
– Далвида Моркунас. Сейчас соответственно Далвида Долгоносова. Можете себе представить, что ее супруг до сих пор работает в том самом институте. Калестинас Моркунас. Я все время думаю о том, как они встречались с моим братом и о чем могли разговаривать. Мне тяжело об этом вспоминать.
– А Моркунас не был в тот день на приеме у вашего брата? – спросил Эдгар.
– Да. Он заходил к нему вместе со своим научным руководителем. Я об этом тоже подумала и навела справки. У них в институте пропускная система, и никто не может войти и выйти просто так. Калестинас был весь день в институте, но находился в лаборатории со всеми сотрудниками.
– Иногда убийцы сознательно готовят себе алиби, чтобы избежать подозрений, – пояснил Дронго, – но это можно проверить. Кто сейчас работает директором института?
– Ростом Нугзарович Окрошидзе, – ответила гостья, – очень перспективный и знающий профессор, доктор наук. Он был заместителем директора и сейчас исполняет его обязанности. Относительно молодой, ему только недавно исполнилось сорок лет. Не женат, развелся несколько лет назад, прекрасно воспитанный, умница, эрудит. Работал несколько лет в Германии. Хорошо знает немецкий и английский.
– Он сидит в кабинете вашего брата?
– Не знаю. Наверно. Он был заместителем по науке. Может быть, я не уточняла. Там есть еще другой заместитель, по хозяйственным вопросам. Вилен Захарович Балакин. Он еще более молод. Лет тридцать пять, не больше. Мой брат считал его своим воспитанником. Балакин не ученый, он раньше работал помощником директора института. А потом мой брат специально для него ввел должность заместителя директора по хозяйственным вопросам. Балакин изумительный человек. Добрый, отзывчивый, всегда готовый прийти на помощь. Там вообще прекрасный коллектив. Они все были на похоронах моего брата. Нужно было видеть, как переживали сотрудницы института, как они плакали. Николая Тихоновича любили все. Его нельзя было не любить.
– Окрошидзе был на похоронах?
– И даже выступал. Там был такой запоминающийся митинг. Можете не поверить, но на похороны пришел и Калестинас, первый супруг Далвиды.
– Он подходил к своей бывшей жене?
– Не помню. Не знаю. Кажется, нет. Я была в таком состоянии. Все время плакала. Мне казалось, что мой младший брат будет жить вечно. Наш отец жил до восьмидесяти лет. Мама тоже умерла, когда ей было восемьдесят два. Я никогда не могла даже представить себе, что буду на его похоронах. – Женщина тяжело вздохнула. – Я только помню, что меня поддерживали его дочь и секретарь. Такая отзывчивая молодая женщина.
– Как долго она работала с Николаем Тихоновичем?
– Офелия работала с ним уже полтора года.
– Сколько ей лет?
– Тридцать или тридцать пять. Где-то в этом районе.
– И где она работала раньше?
– Не знаю. Не интересовалась. Но последние полтора года трудилась с моим братом, это я знаю точно.
– Красивая женщина?
– Довольно эффектная, – кивнула Раиса Тихоновна, – признаюсь, что ваши вопросы меня несколько смущают. Какое это имеет отношение к смерти моего брата?
– Самое прямое. Он любил окружать себя молодыми и красивыми женщинами?
– Как и всякий мужчина. Он был относительно молод, хорошо одевался, был по-спортивному подтянут. Никогда не курил, не злоупотреблял спиртным. Производил впечатление на женщин. Мне всегда казалось, что Ростом Нугзарович подсознательно старается подражать стилю моего брата. Тоже носит галстуки и платочек в нагрудном кармане. Тоже любит дорогие парфюмы и галстуки ручной работы. Даже купил квартиру в новом доме, недалеко от дома Николая Тихоновича. Конечно, у него не такой дорогой дом и нет охранника. И жил он на одиннадцатом этаже. Но все равно было понятно, что он изо всех сил пытается походить на моего брата. В общем, «с кем поведешься». Они с Балакиным смотрели в рот Николаю.
– И Офелию взял на работу Николай Тихонович?
– Конечно. Я не совсем понимаю смысла ваших вопросов.
– Секретарь могла приревновать его к молодой супруге?
– Нет. Не думаю. Мой брат при всем своем демократизме очень умело держал дистанцию между собой и остальными людьми. Он никогда в жизни не стал бы встречаться со своим секретарем. Это просто невозможно. До такой низости он бы никогда не опустился. Он слишком уважал себя. Не забывайте, что Николай был директором института и членом-корреспондентом Академии наук. Между прочим, на предстоящих выборах в Академию он являлся самым реальным кандидатом в академики и почти наверняка прошел бы, если бы не случилось это несчастье.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
