имя Алита.
Ратмир сел на постели и еще на несколько секунд задумался, разглядывая собеседницу. Она была белокожей, с длинными черными волосами, карие глаза то и дело скрывались за густыми ресницами. Простые черты лица были пропорциональны и приятны.
— Алита. — наконец произнес он. — Но это же не русское имя. Откуда вы и как здесь оказались?
Глаза девушки выразили удивление, но она ответила:
— Я родилась в Таноре, но несколько лет назад попала в плен к пиратам, и меня продали ацтекам. Меня купил принц Куаутемок, узнав, что я знаю язык, ему не известный.
— Танор… Где это?
— Пожалуй, принц был прав, говоря, что вы — странный гость. А вы, правда, не знаете другого языка, кроме этого?
— В школе изучал английский, из книг помню несколько французских, немецких и японских слов. А вообще-то, правда, только русский.
— Странно, но все же Танор расположен на Пиренейском полуострове.
— Значит, это Испания?
— Это территория древних Испании и Португалии.
«Интересно, но что же Россия?»
Этот вопрос Ратмир задал сначала самому себе, а потом — вслух — Алите. Алита не ответила. Только сказала, что скоро он встретится с Куаутемоком и все узнает от него. А Ратмир решил больше не форсировать событий. Он умылся (Алита подала ему сосуд с водой и таз). За утренним туалетом последовал легкий завтрак. Девушка объяснила, что сегодня Ратмир будет свершать утреннюю трапезу с принцем, сейчас можно лишь перекусить. Впрочем, еды на столике хватало, чтобы плотно позавтракать двоим, а то и троим. Поэтому Ратмир удивился, когда Алита, накрыв стол, отошла и села поодаль на циновку.
— Вы уже завтракали? — спросил он.
— Нет, но рабыням запрещено есть вместе с хозяевами. И к тому же, вам полагается называть меня на «ты».
Услышав такой ответ, Ратмир разозлился и довольно резко сказал:
— Может быть, здесь такие правила, но я не собираюсь подчиняться этим варварским обычаям, по крайней мере — в моей комнате будут действовать законы и правила, к которым я привык. А посему придвигайтесь к столу и не стесняйтесь. — Потом уже мирным тоном добавил: — А насчет «ты», пожалуй, согласен, но при условии, что «ты» будет обоюдное. Идет?
Девушка удивленно посмотрела на него, но затем согласно кивнула и придвинулась к столу.
Примерно через час после завтрака в комнату постучали. Вошел индеец в красивых доспехах. Он произвел уже знакомый ритуал приветствия и, когда Ратмир ответил тем же, сказал несколько слов. Среди них были знакомые английские, но большинство казались непонятными. Алита пояснила:
— Это Камок, начальник гвардии и ближайший друг принца.
Он говорит: принц ждет тебя к завтраку.
Ратмир поднялся с циновки и вышел из комнаты, сопровождаемый Камоком и Алитой. Как и вчера, у порога комнаты его ждали носилыцицы. И вскоре он уже входил в апартаменты принца. Они казались несколько просторнее тех, в которые поселили Ратмира, но убранство — примерно такое же. Низкий стол посреди комнаты накрыт для двоих, рядом на циновке сидит Куаутемок. Сегодня он — в белом шелковом одеянии, похожем на кимоно. Без украшений и головного убора он выглядит обычным молодым человеком, и только гордый взгляд черных глаз выдает в нем будущего повелителя.
Жестом отослав Камока, принц обратился к Ратмиру с приветствием и пригласил его к столу. Видимо, понимая желание Ратмира узнать свою дальнейшую судьбу, он сразу заговорил об этом.
— Отец уже знает от меня обо всем случившемся. Я просил, чтобы тебе была предоставлена свобода перемещения в наших землях. Также я просил отца наградить тебя. Но отец не хочет и слушать о том, чтобы теуль мог быть свободным в его государстве. Впрочем, лично против тебя он ничего не имеет, ты спас меня, а я буду тебе всегда благодарен за спасение, и ты можешь быть вполне свободен. К сожалению, только на территории моего дворца. Впрочем, если хочешь, через некоторое время ты сможешь покинуть земли ацтеков — и тебя переправят в район факторий теулей. Хотя я и не уверен, что там ты сможешь найти друзей… В любом случае выбор — за тобой.
— Хорошо, я подумаю, — медленно проговорил Ратмир. — Так или иначе, некоторое время придется пользоваться твоим гостеприимством: ведь мне необходимо выучить язык, узнать многое о новом для меня мире и найти в нем свое место.
Принц кивнул головой и некоторое время ел молча, а затем вновь обратился к нему:
— Как ты устроился, не требуется ли чего? Если что-то будет нужно, обращайся через Алиту к Камоку, он все устроит.
Ратмир согласно кивнул и поблагодарил.
— Как тебе прислуживает Алита? — справился принц. — Она вообще-то довольно усердна. Я купил ее, чтобы выучить язык Древних Воинов, но затем привык к ней и оставил во дворце. Я дарю ее тебе на все то время, пока ты находишься здесь, она будет прислуживать тебе и обучать нашему языку, она будет делать для тебя все, что ты пожелаешь, а если провинится — предай ее в руки начальника надзора над рабами, и она станет шелковой.
Ратмир посмотрел на Алиту, которая сидела, опустив взгляд, на циновке, затем — на принца и осторожно сказал:
— Принц, если у тебя действительно есть хоть капля той благодарности о которой ты говоришь, то прошу тебя выслушать мои слова. — Он сделал короткую паузу и посмотрел на собеседника, затем продолжил: — Пойми меня правильно, но там, где я жил раньше, рабство отошло в далекое прошлое как анахронизм. А меня, к тому же, воспитывали в духе уважения к женщине. Поэтому я не могу позволить, чтобы девушки таскали меня по дворцу на руках и чтобы Алита вне своей воли служила мне. Я могу учиться у ней языку, могу общаться с нею, но я не могу приказать ей прислуживать мне, да еще и — выполнять мои желания. Я не лезу со своим уставом в чужой монастырь, но прошу, если я свободен, позволить мне жить по тем правилам, к которым я привык.
Выслушав эту речь, принц расхохотался.
— Клянусь богами, мне еще ни разу не приходилось прослушивать подобный урок вежливости! Это очень хорошо, что ты не боишься. Что ж, я свое слово держу, ты можешь жить в моем дворце по своим законам, если они не вступают в конфликт с нашими. Я сам думаю, что гораздо приятнее ходить самому. — Затем он повернулся к Алите и сказал: — Алита, на время пребывания Ратмира моим гостем во дворце я освобождаю тебя от всех обязанностей, никто во дворце, кроме меня, не может тебе ничего приказать. Но за это
