— Эйнар, а…
— Заткнись!
Людвиг закусил губу. Нордер слишком много себе позволяет. Ни один рыцарь не позволил бы так с собой говорить. Но ни один рыцарь не сбежал бы из боя. Да и северянина можно понять, не каждому на голову сваливается нытик, надоедающий вопросами. Хотя в таком месте трудно их сдерживать.
Одна вышка разломана, её верхняя часть лежит на земле. Странно, вышка наклонена в одну сторону, а обломок лежит с другой, будто кто-то очень сильный его перетащил.
— А что… — Людвиг хотел спросить, но передумал, пока нордер не разорался.
В самом центре этого ржавого поля находились две хижины. Одна, из стекла и стали, блестела на солнце. Трубы, на которых крепились заляпанные грязью листы стекла, давно перекосило, и некоторые окна рассыпались. Внутри темно, растёт какая-то трава. Наверное, ветер нанёс семена и землю через дыры. Вторая хижина чёрная, со ржавыми стенами и массивными воротами, борозды начинаются оттуда. Может, именно там хранится двойной плуг? На стене висит что-то, похожее на зеркало.
Эйнар заглянул в стеклянную хижину. Людвиг присмотрелся к оружию нордера. Вдоль изящного лезвия проделаны несколько одинаковых ровных отверстий, на рукояти есть выемки для пальцев, а на месте для большого пальца утопленная внутрь кнопка. Толстый наруч на левой руке, покрытый древними письменами, тоже сделано из чёрной стали.
— Это из Старого мира?
— Подделка, — буркнул нордер.
Он вошёл внутрь, Людвиг следом. Среди зарослей травы стоит ржавый шкаф, рядом с ним стол, на котором лежит череп. Остальные кости валяются на полу, на скелет их не хватает.
— Выгребли почти всё, — нордер покачал головой. — Боятся, но тащат.
— Интересно, а чей это скелет? Может, это хозяин поля? Или этот человек искал тут артефакты? Может, его похоронить?
Эйнар подобрал череп и стряхнул, вытряхивая каких-то жуков и тварь с множеством ног, длинную, извивающуюся и омерзительную.
— Кое-что не нашли, — сказал нордер и ухмыльнулся.
Он положил череп на стол и ударил топором. Раздался сухой треск ломаемой кости. Жучки разбежались по сторонам, отвратительная многоногая тварь заползла под стол. Среди обломков черепа лежал круглый прозрачный предмет с торчащими тонкими волосками.
— Что это?
— Глаз, — Эйнар покрутил штуковину в руке. — Ещё целый, повезло.
— Глаз из Старого мира? — воскликнул Людвиг.
— Угу, — нордер убрал находку в сумку.
— Так это не сказка? Предки могли менять себе глаза?
— Я не нанимался отвечать на твои вопросы.
Как бы разговорить северянина? Он должен много знать о прошлом. Людвиг отвернулся и посмотрел в шкаф. На самой верхней полке свито аккуратное птичье гнёздышко, в котором лежали скорлупки от яиц. Птенчики, должно быть, уже вылупились. Или кто-то их сожрал. Под веточками что-то блестело. Он вытащил металлическую табличку размером с ладонь. За грязью едва заметен какой-то рисунок и старинные буквы под ним.
— Эйнар, тут что-то написано.
— Не читай, — нордер усмехнулся. — Вдруг пробудишь древнее зло.
Лучше бы он шутил. Людвиг покрутил табличку.
— Можешь прочесть?
Нордер присмотрелся.
— Всего лишь старое наречие. Ты что, не умеешь читать?
— Я плохо вижу, — соврал Людвиг и почесал ухо.
Северянин фыркнул.
— Мне казалось, что все дворяне умеют читать и говорить на старом.
— Я просто… Я понимаю, когда на нём говорят, но вот читать… — Людвиг вытер горящее лицо.
Эйнар смотрел с усмешкой. С правой стороны лица усмешка казалась немного кривой. Может, это из-за раны, от которой остался большой шрам? Наконец, нордер сжалился и прочёл:
— Риттер Инкорпорейтед. Мы не приближаем будущее. Мы и есть будущее. Ниже чьё-то имя, не разобрать, почти стёрлось.
— А что это значит? Это из прошлого. Предки? Может, это Старцы?
— Может и Старцы, — Эйнар пожал плечами.
— А что тут нарисовано?
Нордер оттёр грязь.
— Вроде рыцарь.
— Правда? В Старом мире были рыцари?
Рисунок сделан небрежными линиями, но немного напоминает всадника, скачущего в атаку. Вчера Людвиг тоже скакал в бой… прямо на укрепления, по размытому дождём и кровью полю. Он чувствовал, как колотится сердце, чем ближе к врагу, тем сильнее. Из-за деревянных укреплений на них смотрят испуганные люди, но никто не убегает. Огненная кавалерия идёт в бой, а в неё целятся сотни мушкетов. И когда рыцари подошли ближе, враг дал залп. Всё потонуло в море грохота, огня и дыма.
— Тут магнит, — Эйнар прижал табличку к доспеху, и она приклеилась. — Ты в порядке?
Людвиг кивнул и вышел наружу. Залпы мушкетного огня не прекращались. Один, второй, третий. Рыцари падали из сёдел. Возле головы пролетело пушечное ядро, чёрное, круглое, размытое, снеся ехавшего позади всадника. Людвиг вспомнил, что случилось вчера. Он понимает, что находится не там, но все эти выстрелы будто происходят прямо сейчас. Он на поле с вышками, но слышит ржание коней, приглушённое шлемом. Чувствует запах порохового дыма и как пуля разбивается о кирасу. Он сел на горячий песок, но будто сидит в седле и разворачивает коня, чтобы сбежать. Куда угодно, лишь бы уйти. Они все погибли. И он тоже чуть не умер. Ледяной пот бежит по лицу и спине, руки судорожно сжимались. От ужаса засосало в животе, онемел пах, дрожали колени. Чего именно он боится, Людвиг не знал, но менее страшно от этого не становилось.
— Смотри-ка! — крикнул Эйнар. Он стоял у второй, чёрной хижины и трогал пальцем какую-то блестящую стекляшку, висящую на стене. — Теперь понятно, почему тут всё работает.
Людвиг не ответил. Он сидел, обхватив колени. Он сбежал из боя. Может и не первым, а вслед за другими, но это не оправдание. Он бежал, не разбирая дороги. Бежал очень долго, пока не наткнулся на ветку. Он ещё больший трус, чем думал сам.
— Тебе неинтересно? — нордер уже стоял рядом, ковыряясь в сумке. — Такое редко увидишь. Ну, как хочешь.
Он замолчал и пристально посмотрел в глаза.
— Что случилось? — спросил он, пряча кривую ухмылку.
— Они все мертвы, — пробормотал Людвиг и вгляделся в грязные руки. — Они все погибли.
Только бы не разрыдаться. Иначе возненавидит себя ещё сильнее.
— Они все погибли, — повторил он и зажмурился.
Но ведь бой же продолжился, даже без него.
— Зачем я ушёл? — Людвиг вскочил на ноги. — Надо было остаться! Они бы нашли меня, мы же своих не бросаем. Я возвращаюсь.
Он шагнул в сторону, но Эйнар поймал его за предплечье.
— Так ведь красные плащи выходят в бой только в самый критический момент, да?
