поехала — вот что я думаю!» — сказал я.
Снова зевнул. Собрался уже, было, вернуться в кровать. Но вдруг замер: заметил у кареты движение.
Со стороны забора к Елке скользнула тень. Я сумел увидеть ее, когда она промелькнула рядом с костром. И лишь когда тень оказалась у бандитки за спиной, я понял, что это человек.
Что-то блеснуло у головы Елки.
Звук удара я скорее представил, а не услышал.
Тело Елки обмякло. Но упасть ему не позволили. Напавшая подхватила Елку, развернула, забросила на плечо и понесла в темноту.
Я не запомнил, как оказался на подоконнике.
Но помню, что задел макушкой головы оконную раму. И еще: как смотрел вниз, под окно.
И как спрыгнул.
* * *
Собачий лай я услышал еще в полете.
Приземлился на песок. Устоял на ногах. Это не из дворца прыгать — высота меньше.
Что-то упало за моей спиной.
Я не обернулся. Уже бежал к карете.
Несколько раз вступил во что-то мягкое и скользкое, чудом устоял на ногах.
Снизу, с земли, я карету не видел. Ее спрятали от меня накрытые тентом телеги.
Собака тявкала все громче и увереннее.
Слева промелькнула закутанная в красное фигура. Но я не повернул голову. Потому что уже слышал: у кареты идет бой.
Я проскочил между двумя крытыми повозками.
Тут же заметил Астру. Ни на миг не усомнился, что это именно она, хотя и видел ее со спины. В ее руке — шпага.
Увидел трех женщин в темных одеждах. Они обступили мою бандитку с разных сторон. Обменивались с ней стремительными выпадами, скрещивали с Астрой оружие. Скрежет и звон металла.
А еще одну из напавших я проворонил.
Ее заметил Ордош.
Голова женщины взорвалась. Состоящая из мозга и дробленой кости шрапнель окатила карету. Обезглавленное тело покачнулось, выронило пулемет, так и не успев выстрелить в Астру. Повалилось на землю.
«Держи!» — сказал колдун.
Я почувствовал в руке холодный предмет. Сжал его, не позволив упасть.
«Еще один!»
Моя вторая рука тоже оказалась занята.
От созерцания обезглавленного тела меня отвлек новый взрыв: плеснула в окружающих своим содержимым голова одной из тех, что нападали на Астру.
«Хоть делай вид, что стреляешь, дубина! — рявкнул Ордош. — Направь на них ствол!»
Я поднял руки, лишь теперь сообразив, что держу в руках пулеметы. Те самые, которые когда-то отобрал у погибших в моей съемной квартире кошек.
«Хлюююп!» — заполнила паузу в собачьем лае еще одна взорвавшаяся голова.
Я повел пулеметом в ее сторону.
«В другую целься, дубина!»
Четвертая голова разлетелась на куски после того, как я нацелил на нее оба ствола.
Астра ударила ногой в живот свою последнюю уже обезглавленную соперницу, опрокидывая ту на спину. Повернулась ко мне. Сказала:
— Елка!
Мы сорвались с места одновременно. Устремились к выходу с территории постоялого двора. Туда, куда унесли Елку.
Успели пробежать десяток шагов. Остановились.
Навстречу нам, обходя повозки, костры и лежащих около них людей, шла укутанная в плащ худощавая фигура. Четверка. Несла на руках Елку.
Люди приподнимались, смотрели ей вслед. Обменивались фразами.
Капюшон плаща болтался за спиной, голова Четверки непокрыта. Но пламя ближайшего костра освещало не череп в очках — безносое лицо Злого Колдуна.
— Ж…жива?
Астра устремилась к Четверке. Отобрала у нее Елку. Бережно уложила ту на землю, похлопала по щекам.
Елка открыла глаза. Посмотрела на Астру, на меня, потом на Четверку. И сказала:
— О! Дьядьямиша вернулся!
Глава 2
— … Тетушка, смори, смори, што за штуковины у нее в руках?
— Кулеметы. Разве не видишь? В герцогстве все с такими ходят. Направят тебе на пузо, бах, и у тебя в брюхе дырень — такая, что кишки видать.
— И накой эта баба ими размахивает? Прибить кого-то хочет?
— Не баба это — мужик!
— Хто?
— Мужик, говорю!
— Ты брешишь! Откуда тут мужику взяться? Их к людям не выпускают.
— На сиськи его посмотри. Нету их. Да и штуковина его… вишь, как из трусов выпирает?
— Какая штуковина?
— Ты што, не знаешь, какая у мужиков есть штуковина?
— Не, знаю, конечно. Девки городские рассказывали. Одна брехала, что даже видела ее. А што он в одних труселях расхаживает? Из-за штуковины штаны не налазят?
— Та не. Дурной, наверно. А труселя-то здоровские! Сразу видно: иноземные. Дорогущие, небось! …
Я краем уха слушал разговор разбуженных нами крестьянок. Только после их слов сообразил, что стою в окружении женщин босой, в одних лишь трусах. В руках пулеметы, на лице — глуповатая улыбка.
Я сам не понимал, почему улыбался. Должно быть, вошло в привычку подобным образом реагировать на любое событие.
Посмотрел по сторонам.
Женщины, ночевавшие у костров, проснулись. Наблюдали за нами. За мной. Даже Четверка в облике Злого Колдуна не привлекла к себе столько внимания, как мои трусы с сердечками.
По приказу Ордоша Четверка набросила капюшон, склонила голову.
А вот мне набросить на себя было нечего. Я ощутил озноб — то ли от утренней прохлады, то ли от чужих взглядов. Поправил трусы, натянув их чуть ли не до пупка.
Астра заглянула Елке в глаза. Ощупала у той затылок.
Елка морщилась от боли, но терпела.
— К…кость цела. Х…хорошо.
Астра подняла с земли шпагу, выпрямилась.
— А чо с моей черепушкой будет-то? — сказала Елка. — С детства от тебя по башке получаю. Привыкла.
Она огляделась. Спросила:
— Чо случилось? Как я тут оказалась? Ничо не помню.
«А ведь пытались похитить тебя, — сказал Ордош. — Два человека у кареты: ты и возница. О Елке похитители могли и не знать. Она была в твоей одежде. Думаю, ее просто перепутали с тобой».
«Я это уже понял. Сейчас мне интересно другое: кому наш принц снова понадобился?»
— Украсть тебя хотели, — сказал я Елке. — Вспоминай, кому вчера глазки строила?
— Чо? Какие глазки? Причем тут глазки?
— Еще как причем! Понравилась ты кому-то. Очень. Вот и пришли за тобой ночью. Местные себе так невест воруют. Традиция такая. Не знаешь разве? Увидят красивую девку, мешок ей на голову и везут в свою деревню. А там на привязь сажают, пока девка не угомонится и не согласится на свадьбу.
— Какая свадьба?!
Елка вскочила на ноги. Пошатнулась. Оперлась о плечо Астры.
— Это я-то красивая? — сказала она. — Сочиняешь, небось? Зачем им жена на привязи? Они чо здесь, в королевстве, совсем дикие?
— Ты почему не спала?! — сказал я. — Почему бродила ночью одна?!
Елка попыталась отгородиться от меня Астрой.
Мне стало смешно: грозная бандитка, которая заступалась за
