Или может быть, что я проснусь.
Ронан обнял меня и притянул ближе, прижав мои руки к животу. Его язык скользнул по моей нижней губе, ища вход. Внезапно все это стало слишком быстрым, слишком напористым. Я отступила. Ронан последовал за мной, на мгновение прижавшись еще ближе, но затем понял, что я пытаюсь увеличить расстояние между нами.
– Эвра, – прошептал он. – Ты такая милая.
Он снова наклонился, но я еще не успела отдышаться. Я прижала ту руку, в которой не было ножа, к его груди. Он уже немного успокоился, но все еще находился слишком близко. Я хотела вложить свое оружие в ножны, но он вдруг обхватил своими руками и мои руки, и нож, все сразу. Он был таким теплым, что кончики моих пальцев словно обдало жаром.
– Ты действительно ничего не чувствуешь? – пробормотал он.
Я не поняла, что он имеет в виду. Я чувствовала все, от мозоли на кончике его большого пальца и пульса на кончиках моих собственных, до воспоминаний о его губах на моих. Прежде чем я успела ответить, в моих ладонях расцвела еще одна золотая бабочка.
– Щекотно, – сказала я, когда крылья крошечной бабочки стали трепетать на моей коже.
– Ты сделаешь кое-что для меня?
Ронан оторвал взгляд от своего творения, чтобы посмотреть на меня. В полумраке часовни бабочка бросала на его лицо золотые нити света, словно волшебную сеть. Его глаза помрачнели.
– Что ты хочешь, чтобы я сделала?
Я хотела бы поцеловать его снова.
Его пальцы чуть напряглись.
– Сделай так, чтобы она исчезла. Такая мелочь. Ты же сделаешь это для меня?
Сначала я ничего не поняла.
– Что ты имеешь в виду?
– Используй свою магию. Заставь бабочку исчезнуть.
В его голосе стало больше вызова, чем нежности.
Холод начал растекаться от кончиков моих пальцев по запястьям, рукам, и наконец мое сердце сковал лед.
Тамсин все же ошибалась.
Зажав нож сложенными вместе ладонями, я погасила свет бабочки.
– Нет. Я не буду играть в эту игру.
Ронан опустил руки.
– Значит, это правда. У тебя и правда совсем ничего нет, ни намека на магию.
– Почему это должно иметь значение? – ответила я, краснея. – В этом нет ничего такого. Возможно, скоро так будет у всех.
Любой, в ком есть хотя бы капля настоящей магии, по приказу короля Олдера переезжает в Айронвальд, королевский город. И даже они не могут сделать все, о чем он просит. Никто не может превращать железо в золото, покорять королевства или обращать вспять смерть. Одной лишь магии здесь недостаточно. У меня перехватило дыхание. Этой магии было бы вполне достаточно, чтобы спасти моего отца.
– Никакой магии, да, этого все и боятся, – сказал Ронан, прерывая мои мысли. – Вот почему ты так нас всех пугаешь.
Никто и никогда раньше не говорил мне этого в лицо. Я чувствовала косые взгляды, но страх? Теперь я хотела бы стереть воспоминания о его губах, о его теплом дыхании на моей коже.
– Так почему ты здесь? – огрызнулась я. Слезы обжигали мне горло. Я крепче сжала свой все еще отстегнутый от пояса метательный нож. – Я думала… ты поцеловал меня, Ронан. Ты, кажется, не боишься.
Он издал легкий смешок.
– Может быть, «боюсь» – не то слово. Но моя семья жаждет магии, как и все остальные. И я не могу привязаться к кому-то настолько… бесполезному.
Он пригладил прядь выбившихся из моей косы волос.
– Но я видел, как ты наблюдала за мной. И подумал, что мы могли бы немного повеселиться.
– Немного повеселиться?
На грудь словно опустили наковальню, мигом выбившую весь воздух у меня из легких.
Он решил ответить на мой вопрос без слов, поэтому прижался губами к моей шее и тяжело опустился на меня всем телом.
Я вырвалась из его хватки и провела ножом по его горлу.
Не глубоко, не настолько, чтобы добиться чего-то большего, чем несколько капель крови и визг боли, но тем не менее он отшатнулся. Пока он приходил в себя, я его оттолкнула. Ронан с грохотом упал на пол, и его красивое лицо исказилось от ярости.
Я встала над ним. С этого положения, с моим ростом и моей силой, он выглядел маленьким и жалким.
– Может, магии у меня и нет, но с меткостью все отлично. Лучше тебе держаться подальше.
Ронан ничего не ответил и не попытался встать, и, вытерев кровь с кончика клинка, я вложила его в ножны вместе с остальными. Затем, высоко подняв подбородок, я ушла. По милости Божьей я не услышала, что именно он прокричал, когда за мной захлопнулась дверь. То, что он никогда не узнает, как я плакала, когда убегала, – это еще большая милость.
Подойдя к кромке окружающего дом моей семьи леса, я остановилась. Я шла через лес, а не по городской дороге, чтобы никто не увидел меня и не захотел узнать, что случилось. Мои щеки горели от замерзших следов слез, а глаза, которые я все время терла, наверняка были красными и яростными.
Дрожащими пальцами я попыталась пригладить волосы. Воспоминания о губах и руках Ронана еще не ушли, а его слова оставили мерзкий осадок.
Земля под моими ногами казалась неустойчивой, словно место плотно утрамбованной земли, которую я видела собственными глазами, занял песок. В моих ушах звучал странный гул и отдаленные раскаты грома. Гром? В это время года? Мое сердце все еще билось слишком быстро, но я уже была не совсем уверена, что это дело рук Ронана. Может быть, мне нужно что-нибудь съесть. Или прилечь.
Когда я вышла на поляну, со стороны дороги к дому поднимался Хаган. Я замерла. Мне не хотелось, чтобы он видел меня такой. Мама знала, куда я ходила, но ему я не говорила, и мне совсем не хотелось этого делать. Это слишком унизительно.
Он задумчиво рисовал кинжалом дугу в воздухе. В лезвии отражалось кобальтовое небо и искрился солнечный свет. Когда Хаган заметил меня, он наклонил голову.
– Так быстро вернулась?
– Где ты был? – спросила я, меняя тему.
– В городе, – сказал он. Его щеки покраснели от холода. – Готова к нашей тренировке?
Я могла лишь покачать головой.
Хаган начал более внимательно изучать меня глазами.
– Ты в порядке?
– Да, – прохрипела я, но он, похоже, мне не поверил.
– Что случилось? – спросил он. – Тэм сказала, что ты сегодня встречаешься с Ронаном.
Проклятие, Тамсин.
Я не могла рассказать ему, что сделал Ронан. Пока нет. Он захочет продумать план мести, но я все еще утопаю в стыде.
– Все… все было чудесно. Он… хотел, ах, – бормоча, я ухватилась за слух, который узнала несколько дней назад. – Он сказал что-то о короле. Это выбило меня из колеи.
