собеседник.
— Конечно, и это много. Но смотри, что происходит дальше. В 2018 году вынесено уже 80 оправдательных приговоров, то есть в два раза больше, а в 2019 — аж 114. В 2021 году оправдано 50 обвиняемых в основном по делам против жизни и здоровья людей, против их собственности. К тому же за год было отменено обвинительных приговоров в отношении 79 обвиняемых.
— Ничего себе! От, работают наши следаки. Получается, что только успевай судам подтирать за ними, — возмутился Иван Николаевич. — Это ж, сколько людей уже при Следственном комитете оправдано, то есть незаконно привлечено в качестве обвиняемых со всеми вытекающими из этого последствиями.
И с расстройства закурил новую сигарету.
— Я думаю, что такие показатели нельзя ставить в «заслугу» только следователям. Хотя бы по той причине, что, скорее всего, и оперативники приложили свои руки или что — ни будь другое. И все равно, столько людских судеб изуродовано! А страдания родственников, близких, детей?! Еще нужно учитывать, что после того, как невиновных отпускали в зале суда на свободу, им на этой самой свободе нужно было еще отмыться от клейма преступника. Не станет же каждый оправданный носить на груди бирку с объявлением, что оправдан и не виновен. А как бывшие соратники по работе встречали таких людей? Ведь до сих пор распространено мнение, что дыма без огня не бывает.
— Да, человеческая молва иногда проявляется жестокостью, — согласился с товарищем Иван Николаевич.
— Хочу еще добавить, что в Беларуси количество оправдательных приговоров не превышает 0,3 % от общего числа приговоров. В соседней с нами матушке России их уже 3 %, в Европе — 6 %, а в США вообще до 20 %! Вот так! Кстати, ты замечаешь, что практически нет случаев привлечения к уголовной ответственности следователей и прокуроров, причастных к расследованию и надзору за расследованием уголовных дел, по которым были оправданы люди? Раньше за такое хоть как — то наказывали. А иногда и гнали из следствия и прокуратуры.
— Действительно, что-то я ничего об этом не слышал. Хотя, общаюсь со следователями и по сей день. Да, и сын мой тоже, ты же знаешь, следователь, ничего такого никогда не говорил.
— А каково людям, — продолжил Адам Александрович, — просидевшим за решеткой! Ни за что! Как, например, гомельскому врачу — психиатру Дедушкину, проведшему в СИЗО больше года и оправданному судом? Каково Автуховичу из Волковыска, который обвинялся в подготовке террористического акта, представь себе, террористического акта!? А в 2010 году был оправдан. А главному инженеру МАЗа? А итальянцу, которого обвиняли в убийстве? Которых также оправдали.
— Ты ссылаешься на данные статистики. И веришь ей. Но я уже давно, еще в то время, когда работал, понял, что в ней скрыто много явного и не очень явного лукавства. Часто показатели разных ведомств не совпадали между собой. Ведь каждому хочется выглядеть по отчетности с положительной стороны. Вспомни, какую прыть и активность развивали опера, как уголовного розыска, так и ОБЭП, в конце отчетного периода. Особенно в конце календарного года. И все из-за показателей, которые влияли на продвижение по службе.
— Не горячись. Я ведь не спорю с тобой. Лучше давай по единой.
— Не понял, как это по единой?
— А ты, что не знаешь этот бородатый анекдот?
— Не кривляйся, как капризная девица. Рассказывай.
— Короче, дело к ночи. Поехал как-то проверяющий по линии православной церкви по храмам и церковным приходам. Приезжает в один приход. Видит, что церковь стоит величаво. Осмотрел он документацию, которая оказалась в полном порядке. Тут батюшка и приглашает проверяющего в трапезную отведать, что бог послал. Пошли. А там, на столе с красивой скатертью и водка заморская и коньяк. И икра красная и черная. И колбасы копченые. Батюшка говорит приезжему:
— Ну, что по первой?
— Давай.
Выпили, закусили. Батюшка спрашивает:
— Теперь по второй?
— Нет, нет, — засобирался проверяющий. — Все. Мне ехать нужно.
И поехал. Приезжает в соседний приход. Смотрит, стоит церквушка слегка покосившаяся. Стал проверять документацию, нашел много нарушений. Короче, собрался он готовить документы для того, чтобы предложить наказать батюшку местного.
Тут батюшка и говорит этому проверяющему:
— Может, повечеряем, чем бог послал?
А тот уже проголодался порядком. Поэтому согласился. Пошли в трапезную. Там, на дубовом столе без клеенки и скатерти стоят чугунок с картошкой печеной, миска с квашеной капустой, да тарелка с нарезанным салом деревенским. На середине стола стоит трехлитровик с мутным самогоном.
Батюшка говорит:
— Ну, что, по единой!
— Давай.
Выпили по полстакана. Закусили. Батюшка спрашивает:
— Ну, что, по единой?
Проверяющий аж подскочил.
— Подожди минуту. Я сейчас.
Вышел на крыльцо и кричит кучеру:
— Сенька, распрягай. Здесь не считают.
— Ха-ха — ха! — рассмеялся собеседник. — Это ж надо. Чего только не выдумают люди, чтобы пилось — елось получше. Ну, тогда давай, по единой.
Выпив очередную порцию, закусили. Правда, получше, чем батюшка с проверяющим во втором приходе.
Беседа продолжилась тем же спокойным дружеским курсом. Усевшись поудобнее на стуле, Адам Александрович продолжил размышлять:
— Возвращаясь к нашим баранам, то есть к следствию, прости меня за неудачное сравнение, надо сказать, что оправданными по статистике считаются только те обвиняемые, которые оправданы судом полностью по всем пунктам обвинения. Но мы ведь прекрасно знаем, что иногда следователи под давлением оперов или милицейского начальства, а теперь и начальства Следственного Комитета, вменяли в вину обвиняемым, особенно по хозяйственным делам эпизоды с так называемым «запасом». Если проще, то «вешали» им то, что они не совершали, или что не было подкреплено доказательствами. Авось пройдет через суд. А там по этим эпизодам обвиняемых оправдывали. Но осуждали за доказанные эпизоды их деятельности. И такие обвиняемые уже не считаются оправданными. Ведь нельзя быть оправданным частично.
Иван Николаевич наклонился над столом в сторону друга и медленно высказался:
— А вот ты смотри. Оперов, которые выбивают признания из подозреваемых или обвиняемых систематически осуждают за превышение власти или причинение телесных повреждений. Еще больше их, чтобы не доводить дело до суда, увольняют со службы. А вот судьи, незаконно осудившие человека, наказываются только в дисциплинарном порядке. Скажи мне друг ты мой любезный, кто из следователей привлечен к уголовной ответственности за то, что привлек в качестве обвиняемого, а может и лишил свободы, с помощью прокурора арестовав его на время следствия, а в суде его оправдали и освободили из-под стражи в зале суда? И ведь при этом все делается с открытого попустительства начальничков от следствия, некоторые из которых больших дел не расследовали. Зато винтом перед начальством крутили. А судьи? Они вообще неприкасаемые, особенно теперь.
