взглянуть на своё уродство, но вместо этого отвесил челюсть, не понимая чему верить – глазам или крепко засевшим в памяти воспоминаниям. Да чтоб тебя…
Это не моя рука!
Утончённая, правильной формы, кисть. Пять пальцев. На безымянном – перстень, с треснувшим самоцветом и выгравированном на нём трёхглавым зме́е.
Я перевёл взгляд ниже.
В свои неполные сорок я выглядел поджарым жеребцом – жизнь главы секты охотников за головами в принципе располагает к этому. Даже тогда, когда меня предал собственный сын и я едва не погиб, жизнь не выбила меня из колеи. Я лишь залёг на дно, став одним из адептов клиники Монседон – гремучей смеси тюрьмы, психушки и карательного института для магов и прочего отродья.
Однако сейчас я выглядел как молодняк, едва достигший совершеннолетия и только-только вставший на крыло, что, впрочем, никак не объясняло претензий со стороны криминального мира и близости с половозрелой нимфоманкой.
Я ещё раз осмотрел своё тело, на ходу отмечая противоречия с представлением о самом себе.
Узкая жопа. Рельефный пресс. Немного выступающие рёбра. Три одинаковых шрама правее пупка. Ещё один, в форме руны, чуть ниже левой грудины. Под ним красное пульсирующее свечение.
Так что получается? Я таинственным образом вселился в тело юноши и получил в наследство все его проблемы? Весело! Остаётся выяснить какое отношение ко всему этому имеет перстень того криоманта. Ах, да, ещё бы неплохо разобраться в местной магии, потому что в парне я её не чувствовал, но всё же кое-какие предпосылки имелись.
– Ты чего замер?
– Ничего, забудь, – отмахнулся я. – В общем, слушай, Софья. Я не знаю, что со мной, но я честно ничего не помню. Ни себя, ни тебя, ни даже этого места. Понимаешь? Нет. Тогда просто поверь. С этого момента никаких вопросов, только если я сам тебя не спрошу. Так понятно?
Девушка некоторое время разглядывала меня, потом пожала плечами.
Вот и умничка. Свезёт, встретимся ещё раз, хотя не уверен, что для меня это хорошо закончится.
Где-то в коридоре хлопнула дверь.
– Не высовывайся, – я прильнул к стене, увлекая за собой Софью. – Сделаешь кое-что для меня?
– Не совсем понимаю, чем могу быть полезна в этой ситуации.
Я склонился к девушке вплотную и в трёх словах объяснил суть своего плана.
На удивление, баронесса отнеслась к моему предложению с энтузиазмом. Какая она всё-таки умная девочка. Ну как, девочка. Навскидку, она лет на семь старше меня, а моему новому телу едва перевалило за восемнадцать, так что этой няшке вряд ли больше двадцати пяти, и называть её женщиной у меня не поворачивался язык. Скорее девушка, но слово «девочка» мне показалось более уместным.
К тому моменту, как в проёме двери появился очередной «пиджак», все фигуры на шахматной доске были уже расставлены.
– Слава богу, вы успели! Он… он убил их! Сказал, убьёт и меня, если я расскажу, что здесь произошло! – затараторила Софья. Она стояла у окна, прикрывая руками высовывающуюся из приспущенного платья грудь.
Честно говоря, сначала я удивился, когда баронесса предложила немного доработать мой план. Но сработал он куда лучше, чем я мог предположить.
– Где он? – сухо спросил Дырявый котелок. Теперь я не сомневался, с кем имею дело.
– Убежал! Туда! – Софья указала в сторону двери. – У него оружие! Пистолет!
Парень кивком отправил напарника проверить соседние номера, а сам, вытащив из-за пояса что-то похожее на револьвер, прошёл в комнату.
– Прошу меня простить, но я на время составлю вам компанию. И да, лучше следовать совету вашего друга.
Серьёзные ребята! Вон даже огнестрел имеется, и выглядят куда опаснее, чем первые. Скорей всего, банда Дырявых котелков занимается сбором подати, ну или выбиванием вымышленных долгов из таких, как я. А лучшего места, чем дом свиданий для подобной деятельности не придумаешь. Вот и припёрлись. Тут хоть в каждый номер заходи – будет чем поживиться.
Ну что ж, тем хуже для них.
Дождавшись, когда шаги в коридоре стихли, я тенью выскользнул из ванной комнаты и в два шага оказался за спиной у бандита.
Всё бы ничего, вот только шрам на моей груди неожиданно вспыхнул как горсть пороха, и я на пару секунд превратился в дымящийся стог сена. В прямом смысле этого слова.
Шума было столько, что сидящий на корточках гангстер, всё это время рыскающий по карманам своего коллеги по цеху, подпрыгнул, как взведённая пружина, и на ходу выхватил ствол.
Ещё до того, как на меня уставилось наливающееся красным дуло револьвера, я сделал шаг вперёд и без примерки пнул бандоса в морду. Его глаза закатились, он нелепо взмахнул руками и растянулся посреди комнаты, предварительно приложившись затылком об угол кровати. На паркете сразу же расползлось кровавое пятно.
Гейзер в моей груди, что ещё изрыгал остатки дыма, погас, и я почувствовал, как внутри меня что-то зашевелилось.
Сквозь нарастающий гул в ушах пробился мерзкий старческий голос.
«Ну, наконец-то! Скорей хватай ствол и вали этих вонючих ублюдков! Сейчас здесь станет жарко!»
Я крутанулся на месте, но никого кроме Софьи в комнате не было.
«Я не там, недоумок! Я здесь!»
Я снова обернулся. Никого. Да что за чертовщина?!
«Не крути головой словно голубь. Девка решит, что ты пришибленный и перестанет относиться к тебе, как к потенциальному отцу своего будущего потомства!»
Это уже перебор, сука! Я в два шага подскочил к трупу гангстера, выхватил из его руки револьвер и направил ствол в сторону двери.
Если это чья-то шутка, то сейчас он об этом пожалеет.
– А ну быстро вышел сюда, гадёныш! – прошипел я сквозь зубы, не забывая поглядывать по сторонам. Не люблю, когда мне пытаются запудрить мозги.
«Не сквернословь, а то боженька язык отхреначит, и да, можешь разговаривать со мной мысленно. Я тебя услышу. Так будет лучше».
Действительно, голос звучал как будто в голове, и он явно не принадлежал моему внутреннему критику, и уж тем более, ныне покойному Паше. Если только тот не вернулся с того света, чтобы отвоевать своё тело.
Я собрался с мыслями. С каждой минутой шанс выбраться из этого муравейника стремился к нолю. И это не в мою пользу. Если этот умник считает, что может обставить меня как дрянную девчонку, то он сильно заблуждается.
«Бу!»
Я подпрыгнул от неожиданности и снова развернулся, поймав на мушку ошарашенное лицо Софьи.
На этот раз голос точно шёл из глубины комнаты. Значит
