с ума. От бессилия, от страха, от невозможности забыться из-за навязчивого голоса, бьющего из-под потолка. Наконец он стих сам собой. Только красная лампочка продолжила мигать. И если раньше мрачная тишина Брошенок угнетала, в нее хотелось плеснуть смехом, болтовней, то сейчас казалось, что нет ничего блаженнее отсутствия звука. Будто оглох на мгновение, и это было до странности хорошо.
А потом я услышал что-то за дверью. Кто-то топтался, скребся, возился. Несколько ударов – тишина. И тогда я испугался по-настоящему. Смерть от жажды долгая и случилась бы не прямо сейчас. А еще она хоть и ужасна, но все же понятна. Но если сюда ворвется кто-то… Кто-то, кого я не мог и представить, тогда… Я боялся, что страх будет слишком огромным. Зато все случится быстро.
За дверью снова стало тихо. Может, от газа, от неподвижности и долгого звучания сирены в ушах мне просто показалось? Я даже не мог спросить Крота, слышал ли он то же.
И тут снова: шаги, возня. Дверь медленно отворилась внутрь. Задела мою голову – хоть я и не мог двинуться, но чувствовал все отлично. Тот, кто входил, видимо, понял, что мое тело мешает открыть дверь, и двигался осторожно. Тогда я увидел этого кого-то…
Захотелось вскрикнуть, подскочить, но я мог только дважды моргнуть и произнести про себя: «Алиса…»
Она протиснулась в щель, в секунду огляделась. Я уже принюхался к специфическому запаху парализующего газа, но Алиса сразу ощутила, сморщила нос. Времени у нее было не так много, но она не суетилась. Задержала дыхание, подхватила меня под руки, поволокла в коридор и усадила, прислонив спиной к стене. Продышалась и только потом ринулась за Кротом.
Мне невольно пришла мысль, не останусь ли я таким навсегда? Алиса, конечно, придумает, как вернуть нас в убежище, но я не хотел, не хотел быть таким. Я стал изо всех сил втягивать в себя воздух, чтобы прогнать из тела отраву, и вдруг ощутил, что уже слегка могу шевелить губами. Сразу стало так хорошо, будто пробежался за руку с Хани. Хани… Только бы и она не попала под одну из таких охранных систем.
– Откуда ты здесь взялась? – еле пережевывая слова, спросил Крот.
– У меня было видение, – загадочным голосом ответила Алиса, а потом уже издевательски добавила: – Что вы во что-нибудь вляпаетесь без меня! Я шла за вами, дурень. Вы бы так и не заметили, если бы не решили какого-то черта сунуться за эту дверь.
– Так это тебе, значит, надо сказать спасибо? – Крот явно пытался возмутиться, но язык еще плохо его слушался, и вышло вяло. – О, как мы признательны, что из-за тебя оказались в газовой комнате!
В интонациях все равно проступил прежний ненавистный мне Крот, но я внезапно не ощутил раздражения. К тому же он был прав: мы не полезли бы туда, если бы не заметили слежку Алисы.
– Из-за меня вы до сих пор не в ней, – отрезала она.
И это тоже была правда. Не здесь, так в другом месте подобное могло случиться. И не помог бы уже никто.
– Может, я и считаю, что вы ерунду затеяли, но не могу позволить, чтобы из-за своей дурости вы тоже погибли.
– Тоже погибли? – Я вдруг разом ощутил, какой подо мной ледяной пол, как холодит спину стена. – Тоже – как кто?
Алиса совсем по-девчоночьи опустила глаза.
– Никто… Я правда надеюсь, что Хани жива, но она бы вернулась, хотя бы попыталась. Мы ее уже нашли бы, разве нет? Что, если она тоже забрела в какое-то такое место?
– Но нас-то ты вытащила! Вот и ее вытащим мы.
– Ага. Точно. И ее – мы…
* * *
Отправиться дальше сразу, конечно, не получилось, да и спустя час мы все еще двигались неверными шагами. Алиса предлагала вернуться, но и я, и Крот решительно отказались. И так сколько времени ушло впустую.
Призрак ожидал нас и, как только мы выразили готовность идти, поплыл вперед. Теперь он двигался быстрее, чем поначалу, но, может быть, мне просто так казалось, потому что ноги я переставлял с усилием.
Алиса шла позади нас, и я прямо-таки затылком ощущал, как она недовольна тем, что пришлось расстаться со своей осторожностью и шагать прямиком в ловушку, как она считала. Я уж не стал говорить, что призрак-то наверняка о ней и раньше знал: его полупрозрачные приятели ведь изо всех щелей торчат. Или призраки не умеют переговариваться на своем призрачном?
Вдруг на полу, прямо посреди очередного коридора, я увидел пластмассовую заколку. Заколку Хани. Я схватил ее и сжал в кулаке. Еще бы знать, что это значит… Ну, кроме того, что идем мы правильно. Она сама бросила или уронила, когда… Нет, вот об этом «когда» думать совсем не хотелось.
– Вон еще! – крикнул Крот через минуту и, пробежав вперед, наклонился за чем-то. Да уж, он всегда видел лучше меня. – Ее брелок. А наша курочка не такая и курочка. Еще бы пораньше сообразила.
– У нее имя есть. – Может, я теперь и не обратил бы внимания на насмешку в свой адрес, но только не над Хани.
– Расслабься, я ж любя.
Мы нашли еще носовой платок и красный проволочный браслет прежде, чем увидели приоткрытую дверь. И тут мне послышалось, будто наш провожатый зашептал «там, там» и проплыл прямо сквозь дверной пластик. Я уже понял, что внутри, но почему-то боялся заглянуть. А вдруг…
Алиса рванула на себя дверь, прежде чем я набрался мужества.
В помещении сидела Хани. Живая…
Я так и стоял дураком, хотя мне отчаянно хотелось кинуться к ней и обнять. Мы ведь друзья, но как она отнесется? Как посмотрят Крот и Алиса? И вообще, может, Хани и не подозревала, как мы волновались, как боялись?
Она вскочила пружинкой и через мгновение уже висела у меня на шее, тычась каштановой макушкой мне под подбородок.
– Вы нашли, нашли меня, – всхлипнула тихо мне в рубашку.
Я неловко соединил руки у нее за спиной. Вот дурак: конечно, ей одной было куда страшнее, чем нам!
Так странно и приятно оказалось ее обнимать, но тут подала голос Алиса, и Хани смущенно отскочила. От ее карих глаз по веснушкам на щеках ползли две мокрые дорожки.
– Ты чего не вернулась? Куда тебя понесло? – накинулась на нее Алиса.
– Я хотела сразу назад, правда, но он меня очень-очень просил. – И Хани повернула лицо к застывшему посреди комнаты призраку. – Так звал, что я… Я не знаю. Я пошла за ним. А когда поняла, что я уже так далеко и вряд ли сама смогу вспомнить, как домой идти, оставила вам следы. Вы ведь их подобрали, правда? Особенно браслет…
Я вернул браслет Хани, и она радостно нацепила его
