этот запах? – мама задергала носом, внимательно разглядывая комнату и, зацепив взглядом настенные часы, стала торопиться на кухню.
– Пора накрывать на стол, скоро придут твои братья и сестры с учебы, и отец вот-вот должен вернуться с работы. Я приготовила яблочный пирог.
– Яблочный пирог? – хихикая спросил Герман. – А яблоки не из яблочной рощи случайно?
– Из нее, а что?
– Да так, ничего.
– Пойдем, поможешь мне, – позвала его мама. – И заодно расскажешь, чем это от тебя таким пахнет.
И они, весело смеясь, вышли из комнаты.
Глава 3. Кем не быть или быть некем?
На следующее утро Герман проснулся гораздо счастливее. Он встал намного раньше будильника, умылся, почистил зубы, собрался, схватил пару кусочков пирога и, поцеловав сонных маму с папой, выбежал на улицу.
– Куда это он в такую рань? – изумленно поинтересовался папа.
– За Бориком. Он хотел извиниться за то, что обманул его, – ответила мама и они, зевая, побрели на кухню.
Герман быстро добежал до дома своего друга и, так как комната его располагалась на первом этаже – не стал будить остальных членов семьи и постучал в окно. Хоть и не сразу, но, недолго сопротивляясь, Борик встал и подошел к окну.
– Ты чего в такую рань? – еле проговорил еж.
– Хотел извиниться, пока есть время до школы, – с улыбкой ответил Герман.
– За что? За то, что разбудил что ли?
– Давай выходи, а то придется еще извиняться за то что не оставил тебе яблочного пирога, – сказал Герман, и это подействовало лучше любого будильника. Через несколько минут друзья сидели на бревнышке у ручья и уплетали пирог.
– А я сразу все понял, – сказал Борик, получив порцию извинений и признание Германа. – Я просто ждал, когда ты сам сознаешься.
– Ага, – весело отреагировал Герман. – Ты бы не заметил, если бы даже с тобой за партой сидел ни я, а старый дикобраз. И храпел ты так, что у меня смола начала таять, – друзья, немного посмеявшись, доели остатки пирога.
– Ну да. Ничего я конечно не заметил. Разве что запах от тебя был какой-то новый. Кстати на счет запаха, ты уже выбрал себе ремесло? – спросил Борик и вопрос этот был очень серьезным и важным. Ведь каждому ежу во втором классе следует определиться с ремеслом, так как следующий год обучения в высшей школе будет в основном по ремеслу, выбранному ими, после него они становятся подмастерьями.
Нет. Таков был ответ Германа, который он дал Борику и самому себе. Вопрос был настолько острый, пугающий и волнующий, что при одной мысли об этом он впадал в ступор, а мысли заходили в тупик, так и не найдя лучшего ответа, чем короткое нет.
Отец Германа был счетоводом, а мать швеей. А так как ежи были очень консервативны во всем, они чаще всего от поколения к поколению занимались одним и тем же ремеслом, а это его категорически не устраивало. Жуть как не хотелось ему ни шить, ни считать, что то неумолимо тянуло его, что то волшебное сказочно интересное, не однообразное, что то чему возможно еще не дано названия, по крайней мере, в их маленькой мирке. Так и не сумев понять свой внутренний зов, Герман, чье сознание сильно взбудоражилось, твердо решил поговорить об этом с мамой "Она мудрая, обязательно даст совет" – подумал он.
– А ты выбрал? – задал встречный вопрос Герман.
– Я хотел бы работать в хранилище запасов или в пекарне, или на консервировочной… – Борик закрыл глаза и мечтательно запрокинул голову.
– Но боюсь, что к еде меня вряд ли подпустят, – раздосадовано заметил он.
– Это почему еще?
– Шутишь, я так сильно люблю еду, что все решат, что я зазимую прямо там в хранилище, а когда все проснуться от спячки, то открыв священные двери хранилища, обнаружат там меня … и только меня. Никаких запасов, грибов консервированных, сушеных, яблок в сахаре, груш, компотов, капусты… – и пока они шли до школы, Борик перечислял и перечислял все, что только можно было законсервировать, вымочить, засолить, закрутить и засушить с упоением произнося каждый ингредиент.
В школе был урок правописания и чтения, читали наискучнейшую повесть в трех частях с таинственным и многообещающим названием "секреты и тайны вышивания", написанную много лет назад пожилой ежихой, прапрабабкой одноклассника Германа, Вениамина, который считал себя потомком какого-то графа. Но с ним мы еще познакомимся позже, а вернемся к литературе, которая была в таком прискорбном и плачевном состоянии, что сегодняшнее увлекательное путешествие в мир ниток был приключением по сравнению с прочими книгами. Все что писалось раньше и, иногда, писалось в это время, было, по большей части, пособием для различных ремесел, в которых подробно были выложены секреты мастерства, многолетний опыт поколений. Да конечно это было очень важно с точки зрения образования по всем профессиям, но стоит ли это читать маленьким ежатам, которые хотят радости и веселья. Думаю, нет.
Начитавшись вдоволь, ученики побежали гулять. Нужно же было как-то взбодриться. Герман решительно настроенный заняться своим будущим, гулять не пошел. Вместо этого он побежал к маме, она как раз была в швейной мастерской, где работала с двумя его старшими сестрами и другими ежихами.
Внутри мастерская напоминала ярмарку тканей, которыми были увешаны все стены и усыпаны столы, а за некоторыми столами они даже летали. Высоко подпрыгивая, чуть ли не до потолка, они плавно приземлялись на тоже место, откуда пытались удрать. Подойдя поближе чтобы узнать причину их полетов, Герман обнаружил за одной из куч пожилую ежиху, суетливо роющую среди кусков разных материй, непрестанно нашептывая себе под нос: "красный ситец, красный ситец, красный ситец…" да с такой скоростью, что слова были еле различимы. Завидев любопытного ежа, дама замерла, слегка прикрыла глаза и чихнула так, будто терпела и откладывала это всю жизнь. Вся куча от такого порыва обвалилась, а дама приняла такой строгий и грозный вид, что Герман на секунду испугался и начал пятиться назад, но, так же, неожиданно лицо ее переменилось, глаза расширились в изумлении, улыбка расплылась от радости – красный ситец! – закричала она поросенком. – Нашла! – добавив это, она тут же вскочила и куда-то убежала.
За следующей кучей тканей сидела маленькая ежиха, она была старше Германа, но судя по всему только недавно начала работать. Она ничего не искала, а закрыв мордочку лапками, тихо плакала.
– Привет, я – Герман, – решил подбодрить ее он.
– Привет, я – Лерония, – утерев слезы, выговорила она. – А ты чего здесь? Никак на работу? Мой
