- Это Рико Монтеро, бабушка. Моя бабушка, Элеонора Харрис.
- Тот самый Рико?
-Да.
Брови мужчины чуть приподнялись. Поппи поморщилась.
- Приятно познакомиться. Наконец-то. - Бабушка привстала.
Поппи шагнула вперед, чтобы помочь ей, но Рико быстро коснулся руки ее бабушки и сказал:
- Нет никакой необходимости вставать. Очень приятно с вами познакомиться.
Бабушка тепло улыбнулась ему.
- Я хотела уйти, чтобы дать вам возможность поговорить наедине. Я думаю, вы за этим пришли.
- В таком случае да, пожалуйста. Позвольте мне помочь вам. - Рико перешел на ее сторону и поддержал с нежной заботой.
«Не оставляй меня с ним одну», - хотелось крикнуть Поппи, но она поставила перед собой бабушкины ходунки.
- Спасибо, бабушка.
- Я послушаю радио в своей комнате, пока ты не придешь за мной, - сказала старушка и, шаркая ногами, вышла в холл. - Не забудь про печенье.
Печенье. В данный момент за печенье Поппи переживала меньше всего. Она пока не чувствовала запаха, но таймер мог сработать в любую секунду. Она двинулась по коридору к кухонной двери, ведомая инстинктами матери-медведицы.
- Почему ты здесь? - дрожащим голосом спросила Поппи.
- Я хочу ее видеть. - Рико расправил плечи так, что она поняла: он никуда не уйдет, пока не сделает этого.
Удушающее чувство сдавило грудь и сжимало горло тисками. Поппи хотела, чтобы Рико ответил на вопрос. Что он собирается делать? Она не была готова встретить ответ лицом к лицу.
Пытаясь выиграть время, она выдавила:
- Как ты узнал?
Если бы они не стояли так близко, она могла бы не заметить, как расширились его зрачки, а дыхание перехватило, словно от удара. Яростный, злой огонек удовлетворения сверкнул в глазах Рико.
- Сорча видела фотографию ребенка, похожего на Матео, которую ты опубликовала. Я навел справки.
Поппи в ярости опустила подбородок.
- Все из-за нового папы в детском саду! Я думала, что он заигрывает со мной, задавая все эти вопросы.
Темные брови Рико сошлись на переносице.
- Он к тебе приставал?
- Нет. Сказал, что взял чашку Лили по ошибке, но это был предлог поговорить со мной.
- Он взял ее для анализа ДНК.
- Так нельзя, - возмутилась Поппи.
- Согласен, что не должен прибегать к таким мерам, чтобы узнать, что у меня есть ребенок. Почему ты мне не сказала? - спросил Рико сквозь стиснутые зубы.
У Рико был повод сердиться. Поппи этого не отрицала. Но она не была злодейкой. Просто глупая девчонка, которая попала в беду из-за мужчины и сумела извлечь максимум пользы из трудной ситуации.
- Я не знала, что беременна, пока ты не женился. А потом во всех газетах обсуждали одну и ту же новость, что Фаустина тоже в положении.
Это не должно было быть таким ударом, когда она прочитала это. Его свадьбу отменили на целый день. У многих людей на мгновение замерзли ноги, прежде чем они закончили церемонию. Она признала, что была побочным ущербом для этого.
Но к тому времени Поппи чувствовала себя очень подавленной. Она должна была знать, что нельзя позволять себе увлекаться. Она не приняла никаких мер предосторожности. Она была беспечна и глупа, поверив ему, когда он сказал ей, что он и его невеста не спали вместе.
Все это заставило Поппи почувствовать себя такой унизительно глупой. Она надеялась, что никогда больше не столкнется с ним и своей доверчивостью.
Вот тебе и все.
И смотреть ему в лицо было так сложно.
- Фаустина умерла год назад, в сентябре прошлого года, - сказал он тем же суровым тоном. - У тебя было достаточно времени, чтобы признаться.
- Сожалею о твоей потере, - тихо сказала Поппи. Независимо от того, что он чувствовал к своей жене, потеря ребенка, должно быть, была разрушительной. Лицо Рико напряглось, и он слегка отшатнулся от слов соболезнования. - Мой дедушка был очень болен, - хрипло продолжала она. - Если ты помнишь, именно поэтому я и вернулась домой. Он умер как раз перед Рождеством. Бабушка нуждалась во мне. Не было подходящего времени, чтобы все встряхнуть.
Выражение его лица слегка изменилось. Поппи казалось, что его печаль гораздо острее, чем ее. Она оплакивала человека, который прожил полную жизнь и ушел без боли и сожаления. Они провели службу, которая была настоящим праздником его долгой жизни.
Рико кивнул, принимая ее извинения, и лишь болезненно поморщился, признавая, что это была его очень личная и очень болезненная потеря.
Неужели горе привело его сюда? Неужели он пытается заменить своего потерянного ребенка живым? Нет. Мысль об этом мучила Поппи.
Прежде чем она смогла найти слова, чтобы справиться с этим страхом, на кухне запищал таймер.
Лили тоже притихла, что было верным признаком беды.
Поппи резко повернулась и выглянула из-за дверного косяка, боясь представить самое худшее. Лили сидела и пыталась разбить об стол миску для еды.
Крепкие руки опустились Поппи на плечи. Дикий запах Рико и жар его тела окружили ее. Он посмотрел мимо нее на кухню. На дочь.
Выражение его лица было непроницаемым, оно было таким замкнутым и напряженным, что ее сердце ушло в пятки.
«Люби ее! - хотелось крикнуть Поппи. - Пожалуйста».
Рико громко вздохнул. Он набрал так много воздуха, что его грудь раздулась и коснулась ее спины. Его руки крепче сжали ее плечи.
Услышав тихий звук, Лили подняла свои великолепные серые глаза, так похожие на глаза ее отца.
- Мама, - пропищала Лили. Миски были забыты, и она поползла к ним, подтягиваясь на калитке.
Улыбка Лили помогала Поппи пережить все ее трудные дни. Она была целым миром для Поппи. Родители Поппи далеко, дедушка умер, бабушка… Ну, Поппи не хотела думать о том, чтобы потерять ее, хотя и знала, что это неизбежно.
Но она растила дочь, которая являлась для нее всем.
- Привет, пуговка, - прошептала Поппи. Она подхватила дочь на руки и поцеловала в щеку, не в силах устоять перед этим сладким запахом малышки. Затем она отряхнула руки Лили, потому что не имело значения, сколько раз она подметала или пылесосила, Лили находила пылинки и соринки в своем нетерпеливом исследовании окружающего мира.
На этот раз, взглянув на Рико, Поппи увидела его реакцию более отчетливо. Напряженность в его взгляде разъедала белоснежную кожу Лили и губы Купидона.
Ее эмоции снова закружились. Она нуждалась в этом. Ее сердце жаждало увидеть, как он примет свою дочь, но он тоже был угрозой.
- Это Лили. - Ее имя было поразительно сентиментальным, совсем не таким романтичным, как полагалось бы Поппи, но, поскольку ее собственное имя было цветком, оно казалось правильным.
