её край, к чему я не раз был близок, но миновать останки оказалось ещё сложней. Здесь наблюдались недоеденные трупы и различные оторванные конечности, чей контур в моём сознании воспринимался бежево-красным оттенком. То бишь, они утратили некоторую долю аппетитности, и если у инфицированного человека будет выбор, есть мертвечину или последовать за живой жертвой, тогда он без раздумий предпочтёт второе. Вот только с голодным зомбированным дела обстояли чуть иначе.
Мой взгляд машинально сфокусировался на ближайшем куске плоти, отчего рецепторы обоняния стали сходить с ума и в животе заурчало, а челюсть сомкнулась с неприятным щелчком верхних зубов об нижние. Изменённому вирусом разуму было наплевать, что это – воняющая человеческая ступня, по которой уже ползали мухи. Почти вся моя сущность желала впиться зубами в данный деликатес и обглодать его до костей, дабы восполнить недостаток сил. Тем не менее, вопреки безумному голоду, я всё равно поднял глаза выше и побрёл через площадку с трупами. Медленно, шаг за шагом и стараясь не споткнуться об чью-то руку или ногу, чего было довольно сложно избежать.
Моя неустойчивая поступь так и стремилась зацепиться за кусок рваной одежды, а ближе к половине проделанного пути, кроссовок утащил за собой потемневший от крови и грязи рукав некогда белой рубашки. Он сопровождал меня весь спуск, издавая шаркающий звук, и только потом отцепился.
– Ха-ха-ха… – Участилось моё дыхание, наверно по той причине, что я испытывал эдакое «возбуждение» от столь близкого нахождения с плотью.
Наконец-то миновав «опасную» территорию, я какое-то время продолжал испытывать позывы зверского голода. Моё лицо искажалось, а зубы сжимались до скрипа, но в целом, ещё одно маленькое препятствие было пройдено. Скорей всего я считался единственным зомби, страдающим от недостатка еды там, где всюду лежали трупы людей. Это выглядело до слёз нелепо, как если бы человек, окружённый пресной водой, умер бы от обезвоживания.
И даже так, доведись мне вчера идти по останкам людей, то я бы вряд ли смог настолько хорошо совладать с самим собой. Чуть окрепшее сознание даровало мне что-то немаловажное. Быть может, волю? Конечно же, пока это были самые зачатки, однако новый день, третий от начала катастрофы, привнёс в моё тусклое существование толику перемен.
Ночь, как и в предыдущий раз, прошла под открытым небом. Между тем я ослаб до такой степени, что ноги перестали меня держать. Единожды споткнувшись, я оказался вынужден провести время на голой земле до самого рассвета. Холод не ощущался, но моё тело почему-то тряслось, а тьма и дикий голод не позволили долго пробыть в той фазе, которую люди называли «сном». Казалось, ещё немного и я окончательно разобьюсь о скалы чуждого эго, после чего начну поедать собственные руки. Безысходность наполнила практически каждый уголок поломанного сознания, и когда мои зубы уже были готовы впиться в лакомую плоть, взошло долгожданное солнце.
*Лай собак… Одиночный выстрел…* – Вновь донеслись уже привычные звуки.
Голод медленно отступал, словно период того зверя, который поселился внутри меня, закончился. Ненадолго, ведь он всё ещё находился где-то рядом, но что являлось более важным, так это впервые наступившая ясность мысли. Сейчас она была весьма слабой, и могла сравниться с мышлением пятилетнего ребёнка, тем не менее, частичка «меня» обзавелась зерном разума. И если в предыдущие дни мне давались только систематизированные решения из разряда: «Обойти то, не зная для чего»/«Встать, если внезапно упал», то теперь в моей голове присутствовала вполне себе настоящая координация действий.
“Что со мной? Я… Лежу? И впрямь… Надо встать… И идти… Но куда? Не знаю…” – Давались мне простейшие мысли, пока взгляд был устремлён в небо. – “Кто я? Не помню…”
К несчастью, в моей голове сохранилось лишь то немногое, что я видел после превращения в зомби. Кем я был раньше, моё имя и тому подобное, оказалось полностью стёрто. Даже то, как в данный момент протекали мои суждения, больше походило на обрывистые фразы или неоконченные мысли. Сфокусироваться на чем-то одном, развивать логическую цепочку и делать рациональные выводы, сейчас я не мог.
Кроме того, в основном воспоминания двух минувших дней были как в тумане, однако меня продолжало преследовать нерушимое правило – «Любым способом воздерживаться от поедания человеческой плоти». Это вызывало в сознании настоящее противоречие, но также позволило вспомнить, что существует и другая еда. Теперь мне хватало ума, дабы осознать сей маленький и вроде бы очевидный момент, который до сегодняшнего утра был недоступен.
* * *
С наступлением апокалипсиса далеко немногим повезло избежать первой волны заражения вирусом и вовремя укрыться. Одними из счастливчиков стала группа из десяти жителей, которых по воле случая свело вместе. Их временным пристанищем теперь являлось подвальное караоке, некогда популярное среди молодёжи. Благодаря тому, что двери были металлическими, а окна в помещениях отсутствовали, заражённые не смогли к ним пробиться, но выход всё равно пришлось заложить тяжёлой мебелью.
Сам состав набрался достаточно разнообразный: Трое работников данного заведения, четыре ученицы старшей школы, немолодой электрик, студент и даже представительница правоохранительных органов – констебль первого класса (Примечание: аналог младшего лейтенанта). И пусть звания теперь не имели никакого значения, сотрудница народной полиции обладала огнестрельным оружием и с первых минут катастрофы взяла ситуацию под свой контроль. Поэтому она стала негласным лидером группы, также заручившись поддержкой женской, к слову, преобладающей половиной коллектива.
– Вы все в курсе, что в нашем городе началась страшная эпидемия… – В полголоса произнесла девушка в тёмно-синей униформе. – Всем трудно, знаю, но улицы кишат монстрами, поэтому неясно, сколько нам предстоит провести здесь времени. Может месяц или два…
Чтобы каждому хватило места, группа расположилась в зале для больших компаний. Ученицы и одна работница караоке держались вместе по левую сторону стола, парни заняли противоположную половину, а представительница полиции стояла во главе.
Начиная с того момента, как люди оказались вынуждены здесь прятаться, это был их первый общий сбор, и тому имелись определённые причины. Для начала требовалось выяснить, что беспокоит каждого члена коллектива, ввести ряд правил и распределить обязанности.
– Два месяца? Мисс Ай, но как же мы будем купаться и стирать вещи? Тут нет никаких условий… – Поступили первые жалобы от старшеклассницы Гуань Вэнь, которая говорила за себя и подруг. – Кроме того, у многих отсутствует запасная одежда.
Остальные ученицы немного смутились, что мужской половине дозволено слушать такие подробности. Однако девушки уже успели поплакаться по дому и теперь начинали больше беспокоиться о своей гигиене, чем о соседстве с
