Когда я пришел домой и вывалил выигранные деньги, то сэнсэй Норобу только присвистнул и спросил:
— Кого ты ограбил, злодей?
— Никого я не грабил. Всего лишь день поработал охранником.
— Да ладно? Ты заработал всё это за один день?
— Ну, как сказать…
— Говори, как есть!
Я рассказал всё, что произошло в игорном клубе. На лице сэнсэя Норобу расплылась довольная улыбка.
— Что, проучил этого озабоченного хомяка? Вот и правильно. Надо было ему ещё ноги переломать, чтобы он забыл, как ходить. Зараза такая — пользуется своим положением и трахает всех подряд. Правильно сделал, что ударил по карману. Ещё надо было по харе съездить.
Вот так вот сказал сэнсэй Норобу и потом даже налил мне пиалу чая. Если бы вы знали, как он трясется над своим драгоценным чаем, то без сомнения присвистнули бы. Этот напиток употреблял только он и Мизуки Сато, пятый член в банде якудза.
А вечером примчалась Мизуки и организовала очную ставку с боссом игорного дома. Сэнсэй Норобу сначала не хотел пускать Кибаято на порог своего дома, но Сато сказала, что на кону честь клана Казено-тсубаса-кай, который охраняет игорный бизнес. В ответ Норобу возмущенно фыркнул и ушел в свою комнату.
Кибаято же слащаво улыбался вслед Норобу и представлял собой самую вежливую сволочь на свете. Сначала он рассказал свою версию, потом я свою. Впрочем, вы уже знаете обе версии, поэтому я не буду повторяться. Мизуки сидела с пиалой чая и сохраняла каменное лицо. Когда мы закончили с совместным обвинением друг друга, то девушка отставила пиалу в сторону и произнесла ту самую фразу:
— Ты должен вернуть деньги!
— Да с какого перепуга-то? Я их честно выиграл. Не грабил никого, не предавал и не обманывал.
— Малыш, когда ты выиграл, то возле стола рулетки зафиксировали всплеск оммёдо. Тебе помогли поставить на тринадцать, чёрное? Кто это сделал?
— Чего? Мизуки-сан, да ты в своём уме? Я и знать-то ничего не знаю из шулерства, а тем более сделать оммёдо…
— Малыш, пойми, я только уговорила господина Кибаято примириться с тобой, а ты берешь и срываешь банк в рулетку, а потом ещё плюешь в лицо игрокам в покер. И всё это в один день. А между тем за столом сидели не простые люди…
— Да, там была аристократка Хакито, — хмыкнул я и посмотрел выразительно на Кибаято.
— И не только она одна, — ответил тот. — Среди игроков был господин Ояма, а он крайне не любит проигрывать.
— И что? Я спросил у вас разрешения, вы сами разрешили вписаться за Хакито. Что в этом плохого?
— А то, что я сделал многое для того, чтобы она поставила на кон родовые земли. И что в итоге? Какой-то щенок за одну секунду забирает у меня долгожданную ставку! Госпожа Сато, я взываю к справедливости. Мало того, что при игре в рулетку было использовано оммёдо, так ещё он забрал мою добычу. Я бы убил его за это, но он из Казено-тсубаса-кай, а мы с вами никогда не ссорились. Надеюсь на вашу порядочность в решении этого вопроса.
Какой же ушлепок. Перед сильными мира сего он пресмыкается, но не упускает случая показать свою власть перед теми, кто слабее. И он явно считает, что я из породы «слабых». Я сделал вдох и выдох. После этого улыбнулся. И улыбка моя была явно не из разряда добрых, потому что Кибаято чуть побледнел и отшатнулся.
— Малыш, принеси и отдай деньги господину Кибаято, — сказала Мизуки тоном, не терпящим возражений.
Я не стал противоречить, не стал говорить, что отложил их на освобождение родителей. Не стоило ещё больше радовать босса игрового дома. Я снова стал веткой ивы, на которую упал снег. Меня клонит всё ниже к земле, но лишь затем, чтобы в определенный миг снег слетел, а ветка приняла прежнее положение. И как же она хлестнет по одной зарвавшейся толстой харе…
— Да, госпожа Сато, — подчеркнуто холодно ответил я. — Единственно, что я взял немного денег на подарки сэнсэю Норобу и Киоси.
— И я хуй отдам свой подарок! — донеслось из комнаты сэнсэя.
— Не надо, пусть это будет подарок за наш счет! — тут же отозвался Кибаято. — Мы всецело уважаем знаменитого оммёдзи.
— А мне насрать! Ты всё равно противный! — ответил Норобу.
Кибаято развел руками, глядя на Мизуки. Та сурово взглянула на него, а потом отвела взгляд. Чувствовалось, что она тоже не очень любила этого человека. Да, скорее всего, и действовала по указке сверху, а не по собственному желанию.
Зайдя в свою комнату… Да-да, у меня появилась своя комната. А что? Если у Киоси есть своя палатка, то и мне надо было организовать место для уединения. Не всё же время спать на циновке у двери. Комнатка небольшая, но есть место для стола с компьютером, также можно вытянуться в полный рост и закрыть дверь. Раньше тут хранились сушеные растения, поэтому до сих пор в воздухе витал горьковатый запах полыни и тонкие нотки мелиссы.
Так вот, зайдя в свою комнату, я направился в угол. Там, под ножкой компьютерного столика, располагался мой тайничок. У любого нормального мужика должен быть свой тайничок. Если его нет, то он слишком доверяет своей жене. У меня жены не было, но зато был Киоси, который совал любопытный нос везде и всюду. Он мог и не взять, но я решил перестраховаться.
— Держите, — протянул я сверток, когда вернулся в комнату.
— А извиниться? — спросил Кибаято елейным голосом. — Неужели нынешнюю молодежь не обучают извиняться? Нужно встать на колени, потом коснуться лбом пола и…
Я смотрел на Кибаято и видел перед собой вовсе не человека, а жирного и отвратительного червяка. И этого червяка следовало раздавить. Но не извиняться!
— А если я сейчас в еблет с ноги, а потом…
— Малыш! — окрикнула Мизуки. — Держи себя в руках. Господин Кибаято, я думаю, что вы сможете обойтись без извинений, тем более что частично и вы в этом виноваты.
Босс игрового дома тут же чуть сдулся. Только что он был горделивым, с выпяченной грудью, на которой топорщился лиловый галстук, а в следующий миг скукожился спущенным шариком. Умеет же Мизуки найти правильные слова и подобрать холодный тон.
— Прошу прощения, Сато-сан. Я и в самом деле забылся. Работа очень нервная, приходится работать со всякими-разными жуликами…
Вот же сука. И тут не преминул меня уколоть. Ещё и посмотрел так выразительно в конце.
Я открыл было рот, чтобы плеснуть гневом в ответ, но наткнулся на ледяной взгляд Мизуки и стиснул зубы. Ладно, в определенных ситуациях надо позволять лидерам чувствовать собственную значимость. Я снова вспомнил про ветку ивы.
— На этом ваш конфликт исчерпан? — спросила Мизуки. — У вас больше нет друг к другу претензий?
— У меня ещё остались вопросы по поводу госпожи Хакито… Но я их решу сам! — тут же поспешил исправиться Кибаято.
— Всё нормуль.
