Я совсем загрустила, потому что я, без пяти минут дипломированный маг-артефактор, оказалась менее компетентна, чем мошенник.
В итоге вышла я из кабинета спустя час, совершенно вымотанная, ошалелая, и тут же напоролась на ошарашенные и даже завистливые взгляды двух очень малоодетых третьекурсниц из сестринства Тета Эта Кси.
— Нет! — поспешно воскликнула я, выставив перед собой папку с заметками. — Мы обсуждали мою дипломную работу. А вам… Ну, удачи, что ли.
Уже на выходе из учебного корпуса меня догнало громогласное «Вон!!!». Ну, кажется, девочкам тоже не повезло.
Занятий больше у меня в тот день не было, так что я направлялась в дом сестринства, когда буквально столкнулась на дорожке с парнем, по виду первокурсником. Одна беда, он нависал надо мной как высотка, шесть с лишним футов привели меня в благоговейный трепет… привели бы, если бы не выражение на физиономии парнишки. Большие голубые глаза были глубоко посажены и в первый момент производили немного жуткое впечатление, а потом я различила в них откровенную панику.
— Э… Простите, мисс, а где общежитие преподавателей? — едва не заикаясь спросил дылда, вцепившись в ремень так, словно собирался его порвать ко всем чертям.
Вот честное слово, как щенок дога, громадный, неуклюжий, но все-таки щенок. Причем, потерявшийся щенок.
Я указала.
— Вон туда. Видишь, то кирпичное трехэтажное здание?
Бедолага закивал, но при этом его физиономия приобрела настолько потерянное выражение, что у меня появились большие подозрения на тему того, что «щенок» без приключений дойдет.
— Тебе лет-то сколько? — спросила я.
Если первокурсник, то меньше семнадцати этому здоровенному дитятке быть не может. Выглядит он на семнадцать, но ведет себя как сущий ребенок. Отставание в развитии? Но что тогда ему делать в университете?
— Семнадцать, — произнес он и уставился на меня с бесхитростностью и доверием, что совершенно несвойственны взрослым людям.
По возрасту вроде студент.
— А зовут как? — продолжила вопрос я.
Несколько лет в верхушке сестринства приучили к тому, чтобы автоматически начинать решать чужие проблемы. Если уже покинувшую университет Блэр Сандерс называли «Мисс Органайзер», то я заслужила прозвище «Мама Вэл». И вот Мама Вэл увидела на дороге потерявшегося щеночка и тут же начала разбираться, откуда щеночек и где его хозяева. То есть родители.
— Уилли Ласлоу, — ответили мне.
Это был двойной удар по моему мировосприятию: во-первых, ни одна особь мужского пола старше семи не станет представляться уменьшительно-ласкательным вариантом имени, во-вторых, у нас в университете уже имелся один человек по фамилии Ласлоу — профессор Эльза Ласлоу, наш преподаватель по магоконструкции. О том, что профессор Ласлоу была незамужем, если не знали, то догадывались вообще все. Эта женщина то ли сорока, то ли пятидесяти лет (она так одевалась, что ее возраст невозможно оценить) была просто воплощением стереотипного представления о старой деве.
И вот это — ее сын? Вполне возможно, ведь парнишка спрашивал именно о преподавательском общежитии.
— А кто твоя мама, Уилли? — поинтересовалась я, пытаясь уж до конца разобраться, кому сдавать ребенка, чей рост больше шести футов.
В голубых глазах я все еще видела только симпатию и доверие.
— Миз Эльза Ласлоу, она здесь учит студентов.
Значит, действительно сын нашей грымзы. И каково ей иметь отсталого сына? Эльза Ласлоу славилась высокомерием и снобизмом, мне в жизни не доводилось встречать кого-то, кто больше кичился интеллектом и научными достижениями. Общественное мнение постановило, что достижения пусть и имелись, но не настолько колоссальные, как это казалось самой Эльзе Ласлоу. Да и вообще как преподавателя ее не любили, а профессор Ласлоу отвечала студентам полной взаимностью.
— Пойдем, Уилли, я доведу тебя до преподавательского общежития сама, — приняла я решение не бросать сына Ласлоу. Такого точно могут обидеть, с таким-то беззащитным выражением лица.
Уилли просиял.
— Спасибо, мисс. А как вас зовут?
Я нервно кашлянула.
— Меня зовут Валери Сеймур, но ты можешь звать меня просто Вэл. И не надо так официально, я не настолько уж тебя и старше.
По дороге Уилли с восторгом поведал мне, что он несколько дней назад переехал в кампус с мамой, потому что теперь он большой и тоже сможет ходить в университет и учиться. И жить он будет вместе с мамой прямо здесь, а раньше они жили в городе рядом со Свонвэлли, что сам Уилли очень хочет найти друзей, потому что прежде у него не было никого, кроме мамы, и даже учился Уилли Ласлоу дома.
Чем больше эта бесхитростная душа рассказывала о том, как именно проходила его недолгая жизнь, тем больше мне становилось не по себе. По всему выходило, профессор Ласлоу с рождения держала единственного ребенка едва не в заточении, и он видел жизнь разве что из окна или по телевизору. Да и то изредка, потому что телевизор смотреть много вредно. С этим вроде бы и не поспоришь… но не тогда, когда больше смотреть в принципе не на что! Про Сеть Уилл Ласлоу вообще не имел особенного представления, пользоваться ей ему не разрешалось.
Говорить этому юноше-мальчику, что ему точно не стоит рассчитывать на обилие друзей, у меня язык не повернулся, но ведь будет именно так. Он не впишется ни в одну компанию. Просто не примут такого!
Зачем его вообще устраивать в университет? Профессор Ласлоу была в своем уме, когда решила, что ее сын всенепременно должен получить диплом о высшем магическом образовании? Этот бедолага ведь даже в школу не ходил!
— Уилли, а ты экзамены, чтобы поступить в университет, сдавал?
Мальчик захлопал глазами и ответил:
— Да, сдавал.
Еще не легче.
— Сам? — уточнила я на всякий случай.
И тут же об этом пожалела, оказалось, что вступительные экзамены стали для Уилли Ласлоу самым сильным впечатлением в жизни, и со мной им жаждали поделиться во всех мельчайших подробностях. Эпопея о том, как Уилли встал рано-рано утром, съел кашу, а мама ругала, что он слишком медленно и твердила, будто бы он, Уилли мало учил, а он учил очень много, оказалась достаточно утомительной, но я четко уяснила, сын профессора Ласлоу место в университете заработал своим трудом и совершенно честно.
— И на каком же факультете ты теперь учишься, Уилли?
Ласлоу просиял широкой совершенно счастливой улыбкой.
— На факультете артефакторики!
Узнав, что я тоже учусь на этом факультете, Уилли пришел в абсолютный восторг и даже подпрыгнул пару раз на месте. Кажется, за несколько минут я стала для парня самым близким другом.
М-да уж, привалит этому проходимцу Куперу счастье в виде отсталого студента, который всю успеваемость на факультете обрушит одним фактом своего наличия. Купера было не жаль ни капли, Уилли — дело другое, он мне даже понравился. Ну и сочувствовала я ему, не без того, конечно. Натерпится в университете.
